Страсти вокруг торезского специнтерната

Эту малышку зовут Наташа, она бойко читает, считает. Дал бы Бог здоровья,  девочка бы и горы свернула. А пока одолевает шарики в сухом бассейне. «Плавание» в нем развивает мышцы, ориентацию.

Торезский психоневрологический интернат в прошлом году попал в центр внимания общественности из-за скандальной публикации в СМИ, распространенной иностранными спонсорами. Им показалась недопустимой система реабилитации и содержания постоянных жителей этого учреждения (именно жителей, ведь оно на всю жизнь их дом родной). После этого ведомственные комиссии и правоохранительные органы буквально прописались здесь. И что? Проверки не выявили в детском отделении интерната существенных недостатков, а уж тем более грубых нарушений. Наказаний не последовало.

Но в последнее время в городе всё увереннее говорят, что детское отделение (здесь содержатся самые тяжелые подопечные) закроют. Оно рассчитано на 100 ребят, а сейчас их 74. Детей-инвалидов стало меньше, или просто их в Торез не направляют? Корреспондент «Донбасса» побывал в интернате.

Вечные дети

На всех палатах трогательные надписи: «Бельчата», «Львята», «Пчелка» и т. д. Мало кто из детей понимает, что кроется за этими названиями, но благодаря им сразу проявляется неподдельная доброта.

Торезский интернат

Самые тяжелые детки сидят или лежат в своих палатах, кто-то занят игрушками, с другими занимаются воспитатели. Наташа в игровой комнате училась читать, затем «плавала» в сухом бассейне с разноцветными шариками. А Лерочка вся в переживаниях: ей исполняется 18, ее переведут в интернат для взрослых. Лера здесь с пяти лет, вначале обучению поддавалась с трудом, порой попросту ленилась. В последнее время, как рассказала старший воспитатель отделения Татьяна Шевченко, у нее появился стимул: ей сказали, что скоро она будет получать пенсию, надо расписываться в ведомости, а ты, дескать, писать не умеешь.

- Я уже почти все буквы знаю, учу стихи, - поделилась Лерочка. - Если бы была ходячей, то осталась бы в Торезе в женском отделении, а так еду в Славянск. Хотя тут все мои друзья, во взрослом отделении - три Тани, Тома, Ира. И вообще, если бы я умела ходить, выучилась бы на воспитателя, - люблю с детьми заниматься.

Лера

Валерия в интернате - последние месяцы, скоро ей исполнится 18, и она распрощается с Торезом. И с друзьями, которые, по сути, - ее нынешняя семья. Воспитатели детского отделения: слева - Татьяна Шевченко, справа - Лариса Антоненко многому научили ее за эти годы. Лерочка знает стихи, считает, учится читать.

Лера - из «ползунков» (многие тут с тяжелой патологией конечностей и передвигаются исключительно ползком или на колясках), она шустро перекочевала в соседнюю палату и принялась помогать воспитателю менять подгузник у малыша. Спросила, когда она играла с лисичкой, что стоит на полочке. «Вчера, - ответила девушка. - А вообще-то я взрослая для игрушек». Вот так, уж пусть простят меня воспитатели, хотела проверить, для «выставки» ли галереи игрушек во всех комнатах или для деток.

К Жене в этот день как раз приехал папа, они сидели в фойе, подойти и нарушить эту идиллию не решилась. Татьяна Шевченко поделилась, что мальчик, как и Лера, очень хочет тут остаться (и родители хлопочут), но взрослого муж-ского отделения здесь нет… Какие же они взрослые, действительно, вечные дети! В Торезе - их родной дом, но порядок таков, что приходится менять место жительства.

Валерия

 Работа на надрыве

Как это скажется на их психике, и без того никудышной? Даже маленький стресс может нарушить намечающиеся улучшения. 11-летнюю Анжелу семь лет назад привезли из Крыма. Постепенно она научилась сидеть, понимать, когда к ней обращаются. Более того, усилия воспитателей и медиков помогли немного развить речь, девочка отвечает на несложные вопросы, запоминает стихи, слушает музыку.

Рубине девять лет, здесь она научилась сначала ползать, потом с помощью взрослых ходить. Говорить у нее, пожалуй, и не получится, но кто знает! Во всяком случае, уже проявляется интерес к игрушкам, картинкам, музыке.

Леша рассматривает картинки, называет, что видит, а потом вдруг с радостью делится: «Я сегодня арбуз ел!» Воспитатель угостила. Их кормят шесть раз в день, фрукты и овощи не переводятся круглый год, но арбузов в меню еще не было. Кормление таких детей - дело трудоемкое. Не все могут нормально есть в силу физиологических нарушений, у некоторых сразу срабатывает рвотный рефлекс.

Торезский интернат
Словом, работа в интернате - постоянный душевный надрыв. Кадрами здесь дорожат, потому что новичкам сложно привыкнуть жить с чужим горем. Навыки нужны, терпение ангельское. Его практически не хватало в девяностые годы, когда интернат снабжался плохо, директор Александр Васякин ходил к предпринимателям с протянутой рукой, прося крупы, простых овощей для супа. Этот период из памяти не вычеркнешь, и, слава Богу, что такие тяжелейшие времена позади.

И государство улучшило снабжение, и спонсоры активизировались. Еще до пресловутого скандала начала помогать торезцам американка Мэган, с ее помощью в детском отделении все окна поменяли на пластиковые, приобретен тракторенок для угольной котельной... Во всех палатах - кондиционеры, телевизоры. А воспитатели превратили корпус в выставку поделок, которые, впрочем, не все дети могут разумно оценить. Но панно и аппликации напрашиваются на комплимент.

Арифметика в минусе

И вдруг эти слухи о сокращении, вообще закрытии отделения. Татьяна Шевченко недавно приехала из Ивано-Франковска, где на базе такого же интерната (их всего два в Украине) проводился семинар:

- Честно скажу, мы не хуже и по оборудованию, и по снабжению. Детей-инвалидов меньше не становится, усыновителей не так уж и много - словом, такие учреждения еще долго будут актуальными.

Усыновляют детей исключительно иностранцы. Троих деток американцы же забрали в начале года. Практически со всеми интернат переписывается, усыновители сообщают об улучшениях. Это и понятно: индивидуальный семейный подход, занятия в бассейне. Такового в Торезе нет, его строительство и не намечается. Это - роскошь!

Но до недавнего времени и памперсы были роскошью, а сейчас они в наличии и решили массу проблем. Меня, например, предупреждали, что в отделении - постоянный запах от испражнений. Констатирую: это преувеличение.

Разве что на пределе воспитатели, которые, как оказалось, в последнее время занялись арифметикой: как правило, каждый год сюда раза четыре привозили детей, в этом - только раз. Если так пойдет, то, в конце концов, торезский интернат закроют? Сотрудникам, как утверждают Людмила Карпенко, Лариса Антоненко и Татьяна Шевченко, куратор из областного управления труда и социальной защиты населения Наталья Поцелуева постоянно об этом намекает.

Речь не только в том, что люди потеряют рабочие места. Через проблемы и бедность учреждение пришло в нормальное по нынешним реалиям состояние. И вдруг - ликвидация! Ломать - не строить?

Комментарий «Донбассу»

Так куратор держит наших воспитателей в тонусе

Директор интерната Александр Васякин:

- Думаю, напрасно тревожатся сотрудники детского отделения. Куратор из УТСЗН просто держит их в тонусе, не позволяя расслабляться. К сожалению, ситуация с детьми-инвалидами лучше не становится. Они составляют около шести процентов общей численности людей с ограниченными возможностями. И нам забот еще хватит на многие годы. То, что мало поступает детей, возможно, имеет другие причины. И усыновляют их, и направляют в интернаты более высокого уровня.

Хочу только сказать, что после полуторагодичной давности скандала, который, мы уверены, зарубежные спонсоры затеяли, чтобы покрыть свои неблаговидные поступки, положение улучшилось.

Нас лучше стали снабжать медикаментами. Больницы по первому звонку забирают наших детей на лечение. Раньше действительно брали с уговорами. Веранду для прогулок с помощью облгосадминистрации быстро достроили, оборудовали там садовые качели. Так что дети каждый день на свежем воздухе. Для зимы есть теплые комбинезоны. Развивающих игр много, достаточно и колясок.

А тот скандал… Что ж, зарубежные спонсоры, очевидно, просто отмывали деньги на благотворительности. Мы посчитали, что нам от них пришло мягкого инвентаря, моющих средств, одежды тысяч на 18-20 долларов. Тогда как в их отчетах фигурировали несколько десятков тысяч. И деньги эти использовались неразумно. Например, стоило ли покупать мыло за границей по нескольку долларов за брусок, если в Украине то же можно было купить за пару-тройку гривен. И еще: зачем было тратить валюту на сомнительный секонд-хэнд?

Торезский интернат


Валентина Постнова. Фото автора.
Читайте также: