Из-за боевых действий более двух третей диких животных или погибли, или покинули восточные районы шахтёрского края. Заодно опустели кальмиусские плеса, где осенью формировались табуны уток и других представителей пернатого мира.

Из «Градов» - по скворцам

Впервые за семьдесят лет на земле донецкой не прозвучало традиционное: «Ни пуха, ни пера!». Такое многоголосовое пожелание слышалось перед открытием охотничьего сезона в рядах любителей острых ощущений и активного времяпрепровождения на природе. Однако судьба распорядилась таким образом, что вместо дробовиков заговорили автоматы, гаубицы и установки залпового огня. Начиная с байрачных лесов Донецкого кряжа до берега Азовского моря гремят залпы орудий, погибают люди, а вместе с ними дикие кабаны, косули, зайцы, пернатые.

В частности, поступила информация из Новоазовского района, где в ходе боестолкновения заполыхали охотничьи угодья, являвшиеся исконным местом обитания сотен куропаток и фазанов. По словам егерей, большая часть их приказала долго жить, а уцелевшие, по сути дела, стали бомжами.

Тяжелейшие испытания так же выпали на долю фауны Шахтёрского, Амвросиевского, Старобешевского, Тельмановского и других районов. По самым скромным подсчётам, эти земли покинуло более двух третей животных и остающихся на зимовку птиц. Опустели плёса реки Кальмиус у села Николаевка, где каждую осень собирались многочисленные стаи диких уток. То есть районы боёв фактически превратились в зону, которую теперь стороной обходят перелётные птицы.

Ещё одно сообщение от старобешевского механизатора Ивана Юрьева, который периодически делится с автором этих строк интересными наблюдениями, житейскими историями. Предлагаю его рассказ в сокращённом варианте:

«Чудовищных размеров стая скворцов опустилась на поле, где мы с напарником косили подсолнух. Похоже, птицы привлекли не только наше внимание. Едва перегнали комбайн в другую загонку, как ударила батарея установок залпового огня. Не знаю, за какой военный объект наводчики приняли скворцов, только ни один из них уже не поднялся в воздух после артналёта».

Порхала над плёсом шрапнель

Аналогичный случай недельной давности произошёл и в Марьинском районе. На этот раз обстрелу подвергся сельский водоём. Вот что рассказывает о «меткости» неизвестных артиллеристов Фёдор Сидоренко:

«Пока не ударили морозы, каждое утро гоняю своих гусей на пруд. До него от моей хаты (крайняя в ряду), около полукилометра. Но в тот день я проспал и теперь благодарен этому. Иначе моих гусей тоже бы постигла участь соседских. Не прошли и половину дороги, как по водоёму ударили реактивные снаряды. Что творилось, не передать словами... По всему плёсу были разбросаны подранки и погибшие гуси. Возле них плавали трупики уток, которые гнездятся в камышах. Сын соседки (он - охотник), потом собрал битую птицу. Всего гусей, диких уток и нырков насобирал десятков шесть или семь. Во время второго рейса он погрузил в лодку оглушенную рыбу, которую потом раздал соседям».

Ловили осетров, теперь - фазанов

Сегодня ни один разумный охотник по собственной воле не рискнет отправиться на промысел. Степные балки, полезащитные полосы и прочие угодья, как сало чесноком, нашпигованы отходами жизнедеятельности военных, от экскрементов до мин-растяжек. Я уже не говорю о том, что человек с дробовиком может быть принят за диверсанта или лазутчика, высматривающего расположение бронетехники, а также установок залпового огня.

Зато, пользуясь благоприятным моментом, активизировались так называемые «тихушники» - представители наиболее скрытного отряда браконьеров, которые предпочитают добывать дичь бесшумными средствами - капканами, силками, рыбацкими сетями и переметами для ловли осетровых. Особенно эффективны последние. У попавшегося в такую снасть дикого кабана или малой куропатки не остаётся шансов на спасение.

Звоню в Новоазовский район знакомому егерю и прошу рассказать, как обстоят дела на «тихушном» фронте.

- К сожалению, располагаю информацией из чужих уст - только в сентябре механизаторы обнаружили дюжину сетей и несколько осетровых снастей. Один даже оцарапал крючком щиколотку. Всё-таки в угодьях сегодня полновластные хозяева не мы, а люди с автоматами. Они нас даже предупредили: «По полям, особенно в камуфляжке, не шастать». А браконьеры тому и рады...

Вынуждены переоблачиться в гражданскую одежду охотовед Волновахского района Николай Тороп и его коллега из степной жемчужины - Великоанадольского леса Пётр Фролов. Но это не снизило прежней работоспособности. Они уже полностью запасли в зиму корма для полутора сотен благородных оленей, косуль, кабанов и теперь пытаются оградить подопечных от вызванных боевыми действиями опасностей. В частности, им удалось убедить людей и камуфляже  обходить окольными путями основные места обитания животных.

Зато практически бесконтрольными остаются отдалённые угодья. Что там происходит, могу судить лишь по словам местных жителей, с которыми пообщался в телефонном режиме. А те в один голос твердят об одиночных выстрелах и автоматных очередях: «Боевых действий нет, а они палят».

Стали лебеди бомжами

Расположенная в Великоанадольском лесу охотничья избушка лишь чуток побольше хижины дяди Тома. По сути, это бывшая сторожка лесника, которую воздвигли из глины, соломы и прочих подручных материалов в середине прошлого века. И держится она не столько на хлипком фундаменте, сколько на плечах охотоведов.

Но главная вещь человеческой обители - дедовская печка, у которой можно обогреться и высушить намокшую в скитаниях одежду - имеется. И ещё, избушка пребывает в поистине царской оправе. Могучие дубы, телесного загара сосны, тихие плеса закованного дамбами Кашлагача, которые принимают в студёные ладони алые плоды боярышника, входят в душу каждого, кому повезло согреться у дедовской печки.

Правда, у охотоведов не остаётся времени на любование красотами. И вообще, здесь больше прозы, нежели романтики. Надо не только заготовить корма для оравы в полторы сотни голов, но через хляби и сугробы прокладывать дороги к дальним кормушкам. Вдобавок ко всему гложет обеспокоенность: не постигнет ли злая участь подопечных в случае, если боевые действия приблизятся к опушкам степной жемчужины? А бешеные лисы, а зараженные чумой кабаны, которые в поисках новых мест обетования бегут от залпов орудий?..

А потом, надо ещё решить судьбу лебедей. Тёплое время года птицы проводили на прудовом каскаде, выводили птенцов, а на зиму их помещали в вольеры форест-парка. Но после того как квартировавшие в роскошных апартаментах служивые устроили погром, лебеди остались без присмотра.

- Случай тяжёлый, но не смертельный, - говорит в заключение Николай Тороп. - Сами перебиваемся с хлеба на квас, но птицам пропасть не дадим. Соорудим временный вольер, с шапкой пройдёмся по фермерам. Да и простые люди, думаю, примут участие в судьбе пернатых... Как говорили наши предки, место под солнцем должен иметь зверь и человек.