Военный Донбасс: похороны под белым флагом и рыбалка под дулом пулемёта

 

Усадьба семидесятилетней пенсионерки из Иловайска Валентины Гордеевны попала в объектив моего фотоаппарата случайно. И снимок, по фронтовым меркам, получился рядовой - исковерканный «градинами» домишко, во дворе - остов сгоревшей БМП.

- Так-то же моя хата! - воскликнула Валентина Гордеевна. - Только два года назад… Я, наверное, тогда в подвале всё ещё сидела. Поэтому вас и не заприметила. Уже сутки не стреляли, а я всё боялась...

 

Огневая точка под черешней

Сегодня усадьбу пенсионерки трудно узнать. Со двора убрали железного уродца, крыша в заплатах, пластиковые окна отражают зелень восставшего из пепла куста персидской сирени.

- Спасибо зятьям, - продолжает Валентина Гордеевна. - Трое их у меня. Не бросили бабку у разбитого корыта... Если бы таким образом удалось подремонтировать и нервишки, совсем счастливой бы стала. А так гром грянет или кузов самосвала задребезжит, внутри всё обмирает. Упаду, где стояла, а потом день отлёживаюсь. А всё потому, что страху без меры натерпелась... Зарулили военные ко мне прямо в огород, под черешней начали строить окоп для пушки или миномёта... Я в том плохо разбираюсь... Я, конечно, попыталась возразить, но их старшой на меня лютым псом вызверился: «Тебя, карга старая, черти на том свете заждались! Если желаешь, могу досрочную встречу с ними устроить!»... И ружьём меня в живот толкнул. А там у меня грыжа. Заработала сорок лет назад... Когда мужу помогала булыги для фундамента таскать.

Исповедь Валентины Гордеевны я выслушал молча. Не нашлось слов, чтобы утешить человека, который не волен распоряжаться ни жизнью своей, ни собственным имуществом.

 

Белый флаг и гробовая тишина

С таким флагом пропускают даже на погост. 

Координаты села на берегу Кальмиуса оставим в секрете. Иначе можно оказаться в немилости у военных за самовольное проникновение в зону боёв. Правда, дальнейшие мои действия шли в строгом соответствии с царящими здесь порядками.

Фотоаппарат вместе с походным блокнотом я оставил на сиденье автомобиля, а когда похоронная процессия вышла за сельскую околицу, постарался не фиксировать взглядом оборонительные сооружения.

То были не совсем обычные похороны. Вместо положенного по штату крестоносца, процессию возглавляла полноватая гражданка с белым флагом.

- У нас так заведено, - объяснил сельский голова, к которому я приехал по делу. - Вначале наш комендант по мобильнику связывается с коллегой, чьё войско стоит по другую сторону окопов. Потом начинаются переговоры по сути. Уточняется время высылки бригады землекопов, количество людей, которые будут присутствовать на погребении и всё такое... И требуют, чтобы тихо всё было. Ни вздохов, ни причитаний.

- Неужели костылики в руках вот этих старух можно принять за винтовки Драгунова? Особенно, если взглянуть на процессию через линзы стереотрубы?

- Да здесь и без оптики всё видать. До позиций супротивной стороны, они чуток правее кладбища, двухсот шагов не наберётся... Но таковы правила. Один из наших попытался права качать, так бабку свою хоронить в тыл повёз.

Теперь я знаю, что такое настоящая гробовая тишина. Это когда гвозди в крышку гроба заколачивают с оглядкой, а рыданья глушат ладонью.

 

«Боливар» вернётся. После дождика в четверг

Сельсоветовская табуретка.

Деловые вопросы мы решали с сельским головой в служебном кабинете, неуютнее которого может быть только тамбур железнодорожного вагона. На стенах ни календаря, ни самого дешёвенького натюрморта. Лишь пяток дыр с осыпавшимися краями над письменным столом.

- Не обращайте внимания, - посоветовал чиновник. - Там прежде висел портрет бывшего президента. Так его из автомата... Заодно хотели и меня к стенке прислонить, однако помиловали. Приняли во внимание моё заявление, что не президентам служу, а своим землякам. Да вы присаживайтесь.

Интерьер кабинетов сельских голов, как правило, особой изысканностью не блещет. Но нигде прежде мне не предлагали вместо казённого стула рассохшуюся табуретку, которая так и норовит прищемить деликатное место.

- Приношу извинения за неудобства, - молвил голова. - Я, как видите, сам на такой же сижу.

- А куда же?..

- Подевались стулья, кресло, оргтехника и всё прочее? Когда ещё полное безвластие в селе было, ввалились трое с автоматами... Кто такие - только им известно. Ну и приказали всё имущество погрузить в длинномер. Спасибо, письменные столы оставили. Наверное, не приглянулись.

- Расписку хоть дали?

- А как же. Сейчас из сейфа достану... Только там всего одна фраза: «Верну вещички после дождика в четверг». И подпись - «Боливар».

 

Граждане в камуфляже на лодке

Крепко подвёл товарищ по поплавку. Обещал отличный клёв, а привёз на степной водоём, по центру которого проходит линия фронта.

- Не дрейфь, - утешил приятель. - Сейчас граждане хорошие посыпят сети, и мы двинемся к прикормленному месту за тем вон мыском.

- Что за граждане?

- Которые в камуфляже на лодке... Ну, коль стрелять не собираются, значит, и нам можно занимать места согласно социальному положению. С удочкой и одним крючком. А что ещё остаётся простому смертному, у которого нет ни камуфляжки, ни автомата?

 

Сергей ВАСИЛЬЕВ.

Фото автора.