Тридцать лет на «ведунском фронте»

Говорят, что пытаться узнать будущее, - грех. Но у моей собеседницы на этот счет своя точка зрения. Она уверяет, что никогда не переступала черту, за которой начинаются делишки черной магии. А перед тем, как сказать слово, обязательно просит разрешения у небес. И те помогают исправно работать ее «передатчику» (так Нина Дмитриевна называет свою способность к интуиции и предсказаниям).

Дом с ароматом кофе

С одной стороны - у меня давно выработался трезвый журналистский взгляд на окружающий мир, включая разговоры о всякого рода хиромантии.

С другой - разбирало профессиональное любопытство: а вдруг это возможно? С такими настроениями и отправилась в гости к прорицательнице.

Первое, что приятно удивило, - отсутствие ведьмовской атрибутики. В элегантно красивом доме витает аромат крепкого кофе, в дно чашки с которым мы потом заглянули. Веером разложены необычного формата карты. «Они из Франции, - объясняет хозяйка. - Каждый год подруга привозит. Карты нельзя покупать, их должны дарить».

Но, пожалуй, самое главное - взгляд этой женщины - мягкий, ненавязчивый, и всё же «рентгенящий» меня насквозь. А еще ее рассказ, похожий на ожившие картинки: о том, что было, что есть и будет. Мой интерес не только к этому, а и к ее судьбе воспринимает философски спокойно.

Гены взяли свое

Дар перешел к ней от прадеда - русого красавца с голубыми глазищами, которые порой казались черными. Его немного побаивались в селе, но знали по всей Могилевской губернии. Когда «припекало», заглядывали в мастерскую, где он - столяр - колдовал по дереву. Розы на резных наличниках выходили как живые. Плюс кровь умел остановить, от разных хворей спасал, знал секрет настоя, чтобы «зеленого змия» отвадить.

Когда умирал, сильно мучился, потому что не мог передать свой дар сыну (тот рванул в большевики). Пришлось даже угол в избе выставлять, чтобы дух покинул прадеда с миром.

Как ни хотел сын пойти по другой дорожке, но гены брали свое. Когда его тете поставили страшный диагноз, в памяти будто всплыли все рецепты, и он ее вылечил: настоем из спорыша, заячьего ушка, золототысячника и других целебных травок. У Нины Дмитриевны до сих пор хранятся пожелтевшие листки, на которых корявым дедовым почерком выведены «ингредиенты» да молитвы. Впрочем, заглядывать в «шпаргалку» у нее особой надобности нет: она всегда сама знала, как и что делать.

Первый опыт и возвращение

Нина Дмитриевна читает по линиям руки, видит знаки в разложенных картах. Впервые «вторым зрением» ради пользы других воспользовалась в двадцать пять лет, когда лежала в больнице. Она раскинула карты и так точно била в цель, находила нужные слова, что к ней начали выстраиваться очереди из врачей и пациентов.

Тридцать лет практики на «ведунском фронте» - солидный стаж. За это время она никогда не говорила о выпавшей карте смерти (на то воля Бога).

Два последних года, после серьезной болезни, Нина Дмитриевна перестала принимать посетителей. Всё это время ее мучили сны, в которых видела плачущих женщин (слабый пол - основная клиентура). А однажды в сновидениях явилась бабушка и объяснила: «После тебя они становились счастливее. Вернись!». Так что сейчас она снова практикует.

*      *     *

Обычная колода карт рассказала обо мне достаточно, чтобы я могла сделать выводы в пользу дара Нины Дмитриевны. На прощание попросила раскинуть карты на будущее родной газеты. И убедилась: сердце может успокоиться. Веер завершила счастливая червовая семерка, лучше которой нет в колоде...

Счастливая семерка для «Донбасса».

Вне «Битвы экстрасенсов»

Сны часто возвращают Нину Дмитриевну ко временам, где вокруг стоит стеной огонь, а она - в центре, прикованная к столбу. К ощущению топора палача на шее или петли. Ее «коллег» по специальности в давние времена не жаловали. Это сейчас самые продвинутые из них становятся героями телешоу. Я не сдержалась и спросила: «Почему вы в программе «Битва экстрасенсов» не участвовали?» Она спокойно ответила: «Мне не положено. Нельзя пересекать барьер». И добавила, что от действий некоторых предсказателей у нее мурашки бежали по телу: «Общаются с мертвыми. Это плохо. Это страшно».