Ветераны Донбасса о дорогах к Победе

Десантник, партизан, автоматчик, лётчик, медсестра, моряк, снайпер и танкист поделились с корреспондентами «Донбасса» своими самыми памятными военными воспоминаниями

Фронтовичка Шурочка с улицы Победы отмечает день рождения 9 Мая

Позволим себе невинную фамильярность - назвать так ласково Александру Даниловну Скрыпник, участницу боевых действий, медсестричку эвакогоспиталя №4938. Ей 9 мая исполняется 89, а живёт она в Торезе, действительно на улице Победы. Шурочкой звали её в далёкие военные годы, когда она 17-летней девушкой начала работать в госпитале.

Эту фотографию Шурочка отослала в ноябре 1944-го своему брату Гене, который, к слову,  тоже прошёл всю войну.  Прошло почти 70 лет!

Войну встретила выпускницей медицинского училища. 22 июня ушли они с подружкой на Миус поплескаться, позагорать - а когда возвращались, их беззаботный смех резко оборвали:

- Перестаньте гоготать, в стране горе!

Семья осталась жить в Чистяково, ныне Торез, а брат Гена уже воевал, был призван на службу накануне войны. 70 лет назад он освобождал Донбасс, брал Саур-Могилу! В оккупацию Александре грозила отправка в Германию, но переводчик из местных немцев помог избежать этой участи. А в сентябре 1943-го, как только освободили город, Шура пошла работать в госпиталь, развёрнутый в нынешней торезской школе №6.

- Плакала с солдатами на пару: они - от боли, я - от страха и жалости, - не без слёз вспоминает Александра Даниловна. - А ещё от бессилия. Не всем могли помочь, их так много умирало! До сих пор помню танкиста с полностью обожжённым лицом, грудью… Но его-то мы выходили! Давали наркоз, так называемый рауш (с немецкого - «опьянение». - Прим. авт.), раненый на короткое время забывался, в это время мы отрывали присохшие бинты, всё промывали, перевязку делали.

Потом госпиталь по пятам следовал за продвигающимися на запад фронтами, но в Николаеве почему-то долго ждал отправки вроде бы в Венгрию. Саша и её подружка Алла Любшина не вытерпели и написали заявления об отправке в прифронтовой  медсанбат. Коллектив расценил это едва ли не как дезертирство, и только защита комсорга города, подчёркивавшего, что девчата же не в тыл, а на передовую рвались, спасла их репутацию. Но из госпиталя Сашу и Аллу не отпустили.

Так и колесили они по Европе, проехали по Румынии, Польше, Югославии, Чехословакии, пока ближе к зиме не остановились в венгерском городе Байя на Дунае. На его берегах, вспоминает Александра Даниловна, шли жесточайшие бои, дунайская вода в прямом смысле окрасилась в кровавый цвет, медсестрички не успевали вытаскивать раненых с поля боя, из воды. Промокшая до нитки Шурочка подхватила крупозное воспаление лёгких.

- А в конце апреля, помню, составляла план работы (была комсоргом), о конце войны уже все говорили, вот я и спросила замполита отделения Матвеева, мол, когда же войне конец? Хорошо бы в мой день рождения! И - вот чудо, именно тем майским утром нас подняла на ноги настоящая канонада, все решили, что снова бой на Дунае начался. Оказалось, салютовали Победе! Вот так всю жизнь и отмечаю

в один день два главных праздника моей жизни: когда на свет белый народилась и когда пришла великая Победа.

После демобилизации до самой пенсии Александра Скрыпник работала наркотизатором (так раньше называ-ли анестезиологов) в хирургии. К слову, супруг Александры тоже прошёл всю войну, так что 9 мая был (и есть!) в семье главным семейным праздником.

Александра Скрыпник готовится отметить 9 мая два праздника:  и до сих пор не сделала выбор, какой из них важнее -  День победы или день рождения?!

Валентина ПОСТНОВА. Фото из архива Александры СКРЫПНИК. Фото Валентины ПОСТНОВОЙ.

«В первом бою нас из 60 осталось 17»

Иван Пимонович: «И тогда я вскинул автомат…».

Пережив ужасы оккупации в Сталино (теперешнем Донецке), Иван Скрипаченко, которому восемнадцать исполнилось 11 сентября 1943-го, сразу после освобождения столицы края влился в ряды солдат. И прошагал пехотинцем-автоматчиком сквозь свинцовые дожди до самого сердца врага - Берлина.

- С месяц нас в Пологах пообучали военному делу - и вперёд! В составе 293-го пехотного полка пятой ударной армии третьего Украинского фронта первый бой принял у деревни Калиновка, на Запорожчине, - делится ветеран. - Дали мне ППШ - ещё даже в смазке… Побежали мы с такими же «салагами» в атаку. А по нам как ударили из пулемётов. До сих пор в ушах тот стрекот, звук пуль, которые, чавкая, входили в тела товарищей, крики… Каким-то чудом горстка нас добралась до первой немецкой траншеи. Фрицы оттуда уже дали дёру. Сидим там, что делать дальше - не знаем. Тут сержантик к нам - прыг! «Вы чего, - орёт, - расселись?! Хватайте гранаты - они же сейчас попробуют отбить траншею!» И точно. Только мы разобрались с конструкцией гранат, которые фрицы оставили в изрядном количестве, как началось… Атака за атакой. Вскину автомат, пальну. Гранату брошу. Горячка боя, ничего толком не помню. Взрывы, крики да свист пуль…

Когда их сняли с передовой, комполка поинтересовался: «Ну, что, чернорубашечники? Сколько вас осталось?» Оказалось - 17 из 60.

За тот первый бой, пожалуй, самый памятный в жизни, Иван Пимонович получил медаль «За отвагу». Потом были - «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина», ордена Славы и Отечественной войны (III степени). Он форсировал Днепр, Вислу, освобождал Николаев, с боями прошёл Белоруссию, Польшу, Германию.

- В июне 44-го во время освобождения белорусского Бобруйска, когда мы шли в атаку за танками, меня срезал пулемётный огонь противника. Левую руку прошило, голову зацепило, - касается фронтовик мест ранений. - Лишь в ноябре, подштопанный-подлатанный, да ещё и прошедший школу младших командиров, вернулся в строй.

В апреле 45-го наш земляк бился левее Франкфурта-на-Одере, где было фактически уничтожено левое крыло Юго-Восточной группировки Берлина.

- Мы вступали в бой уже после того, как противника обработают «Катюши». Страшное дело, что они с фрицами творили. Но и нам там доставалось. Ведь бились гитлеровцы с яростью загнанного в угол зверя, - качает головой ветеран. - Довелось пострелять и в Берлине, где некоторое время наша часть вела уличные бои. А потом перекинули нас в Магдебург, где и встретил Победу.

Демобилизовавшись в апреле 49-го, он в общей сложности около сорока лет отдал донецкому аэропорту, где работал в бухгалтерии, гражданской обороне и до сих пор возглавляет совет ветеранов войны и труда предприятия.

- Жену схоронил, но у меня две дочери, четыре внука, два правнука. Есть с кем встретить День Победы, - признался Скрипаченко на прощание.

В Германии, очищенной  от фашистской чумы.

Андрей КРИВЦУН.

Моряк первым поднимался в  атаку

Капитан-лейтенант  Николай Гоппе.  Февраль 1945 года.

Редкий житель Константиновки видел этого стройного 96-летнего старика в форме морского офицера с иконостасом боевых и юбилейных наград. Зовут скромного моряка Николай Гоппе. Он - капитан первого ранга в отставке, профессиональный военный и опытный производственник, активист ветеранского движения. Правда, всё это было в прошлом - в 70-х и 80-х. А с 90-х ветеран отошёл от дел, хотя душа и тело требуют и сегодня боевой работы...

Родился Николай Петрович в 1917 году в Златоусте. После окончания школы в 32-м году и рабфака в 38-м по приглашению начальника вуза (как отличник учёбы) приехал во Владивосток и поступил в высшее военно-морское училище им. Макарова.

Недоучившегося двух месяцев до выпуска, в июне 41-го лейтенанта направили на Карельский фронт в составе прообраза будущей морской пехоты - в качестве зам. командира отд. противотанкового батальона сформированной в Сибири 69-й морской стрелковой бригады. Через неделю они влились в состав 7-й отдельной армии.

Дрались морпехи отчаянно: враг был остановлен по всему фронту уже к декабрю 41-го. Умножив славу защитников Бреста, моряки отбросили фрицев, восстановив границу. В итоге в Заполярье немцы и финны не выполнили приказ Гитлера: неся огромные потери в живой силе и технике, они стояли в обороне до начала изгнания.

В наградном приказе на орден Красной Звезды описан его подвиг: «Зам. командира батальона ст. лейтенант Гоппе не раз в числе первых поднимался в атаку, умело отражал танковые наступления врага. В апреле 42-го участвовал в наступлении против фашистов, обеспечил продвижение батальона на 40 километров вперёд...»

В ноябре 43-го Гоппе отозвали в морские части. Прибыл он в Батуми получать новые бронекатера «Г-5». Его с молодыми матросами включили в состав прославленной в боях за освобождение Новороссийска и Очакова второй бригады торпедных катеров.

Командир изучил особенности судна и с честью в сильный шторм привёл его в Очаков - на базу торпедных катеров. Во время десантной операции по овладению портами Румынии капитан-лейтенант высаживал десантников без потерь и повреждений техники. Утром 20 августа 44-го авиация флота нанесла мощные бомбово-штурмовые удары по кораблям противника в базах Констанца и Сулина.

За мужество, находчивость и отвагу при взятии Констанцы офицера наградили вторым орденом - Отечественной войны II степени.

В запас моряк вышел в 1960 году.

«С училища сохранился морской сборник 1883 года», - показывает раритет  Николай Петрович.

Сергей МАРИНЦЕВ.

Снайперская винтовка выше хозяйки

Сфотографировались на память Лидия и Евгений Боюн в Румынии, чтобы сразу после войны стать одной семьёй.

Лидия Боюн из Часов Яра попала на войну 16-летней девчонкой прямо из родного села отца, куда она пешком шла 20 дней после того, как эвакуационный поезд разбомбили. Победу встретила в Румынии, была награждена двумя орденами и 19 медалями.

Напросившись к кавалеристам, отступавшим через село, упрямая девушка переборола даже страх перед лошадьми: до самого Старобельска держалась «мёртвой хваткой» за седло, сидя задом наперёд вместе с одним из парней. А в городе записалась добровольцем в состав 57-й стрелковой дивизии, c которой отступала до Волги. Там её зачислили на курсы снайперов: обучение проходило во время остановок и привалов.

- Я всегда плакала, когда приходилось отдавать снайперскую винтовку после тренировочных стрельб - так она мне нравилась! Хотя с моим ростом на построении я выглядела смешно: не могла даже повесить её на плечо: она доставала до земли! - вспоминает 88-летняя Лидия Кирилловна.

Боевое крещение пришлось принимать под Сталинградом. Где только с винтовкой ни «куковала» хрупкая девушка: и на деревьях, и на чердаках, и на скалах. Сначала считала тех, кого поймала через снайперский прицел, потом и со счёта сбилась. Говорит, после череды смертей друзей и подруг жалости к фашистам не испытывала. Но самый запомнившийся эпизод был связан не с метким попаданием во врага, а с канистрой воды, которая многим раненым бойцам тогда помогла пережить тяжёлые мучения.

- Мы стояли на берегу Волги, день выдался жарким, раненые очень просили пить. А с обрыва добраться до воды трудно, высоко и страшно, желающих среди мужчин особо и не нашлось. А я была лёгкая, маленькая и «сорвиголова» - ничего не боялась. Вот и вызвалась… Собрали тогда холщовые ремни человек с двадцати, соединили их, прицепили к моему ремню и флягу на 20 литров. Спустили прямо в Волгу, я быстро воду набрала, и на спину как вещмешок прицепила. Так и подняли меня ребята. Сразу начали с кружками бежать к этой канистре, а меня взяла злость: как спускаться - так никого нет, а как пить - все готовы. Поэтому я всю воду раненым отнесла, - Лидия Кирилловна помнит до сих пор этот эпизод в мельчайших деталях.

За этот поступок её похвалил сам генерал Чуйков, который проезжал мимо, когда её мокрую и босую обнимали однополчане. Тоже, кстати, представшие перед военачальником не совсем при полном параде: без поясов, которые всё ещё были связаны в виде верёвок. Отметив смелость рядовой Боюн, генерал пошутил, что если бы не война, обязательно пригласил бы такую девушку на свидание. Но на свидание «в шесть часов после войны» её пригласил простой пехотинец Евгений, ставший вскоре супругом. Они прожили долгую жизнь, воспитав двух детей, четверо внуков и семеро правнуков.

Сейчас Лидия Кирилловна живёт в родном Часов Яре, куда на праздники к ней слетается вся её многочисленная родня.

Подполковник Лидия Боюн «при параде» накануне праздника Победы.

Елизавета ГОНЧАРОВА.

Крылатый разведчик выследил «Берту»

Таким он был в годы войны.

Полковник в отставке дончанин Александр Гуляев был штурманом в экипаже самолёта-разведчика ПЕ-2Р. Начиная с августа 43-го и по победный май 45-го совершил свыше 80 успешных вылетов. Служил в составе 99-го отдельного гвардейского разведывательного авиационного полка 15-й воздушной армии II Прибалтийского фронта. Бился в районе Курской дуги, Прибалтики, Ленинграда. Войну закончил под Кенигсбергом.

Окончив училище авиаразведки, он в качестве штурмана попал в экипаж, где стрелком-радистом была легендарная Надежда Журкина, одна из четырёх женщин - полных кавалеров ордена Славы. Грудь же 94-летнего Александра Кирилловича украшают два ордена Красного знамени, столько же - Отечественной войны первой и второй степени. Есть Красная звезда, медаль «За боевые заслуги».

- Наша задача была - отслеживать передвижение войск противника, высматривать замаскированные аэродромы, вести съёмку, для чего у меня имелось аж три аппарата, - делится ветеран. - Была парочка стокилограммовых бомб, которые я сбрасывал, провоцируя врага. Тот открывал огонь, выявляя своё присутствие. А потом уже те квадраты «утюжили» наши штурмовики. Очень жарко пришлось, когда в ноябре 44-го получили задание сфотографировать передний край обороны противника в районе латвийского города Кулдига. Погода была ужасная, идти пришлось на крайне малой высоте - метров 500, да под шквальным огнём. А когда шли на свой аэродром, на нас набросились сразу четыре истребителя Fw 190. Один Надя сбила, второй «ранила». Еле вырвались.

Именно их экипаж выследил грозную немецкую пушку «Берта», которая могла бить на огромные расстояния. Успела она немного - по координатам, предоставленным авиаразведчиками, был нанесён мощнейший удар, похоронивший «Берту».

Однажды неподалёку от Риги Гуляев сбил «мессер».

- Там «мёртвая зона» оказалась, Надя не могла его, гада, зацепить. Под нами шёл. А у меня имелось с десяток авиационных гранат - на парашютиках. Я их и сыпанул на «крестокрылого». Уж не знаю, сколько из них его «поцеловало», но вниз ушёл в столбах дыма - на последнее свидание с зёмлей, - машет рукой ветеран.

Зачастую, прилетая после выполнения задания, разведэкипаж обнаруживал в самолёте пробоины. До поры до времени им везло (в отличие от 60 крылатых собратьев, которые так и не вернулись). А потом - досталось.

- Зенитка попала справа от меня, где был аварийный бомбосбрасыватель, - рассказывает Гуляев. - Пробило мне левую руку, повредило гидравлику. Спускаться пришлось без шасси. Плюхнулись прямо брюхом, тряхнуло хорошенько. Но главное - выжили… А ногу, тоже левую, повредил, когда нас взяли в клещи «Фокке-Вульфы». Мы выкрутились, нырнув в грозовую облачность. Темно, молнии блещут, приборы дуреют, мотор кашляет, грохот… Когда сели на своей территории, да опять же - на «живот», - я получил перелом ступни.

Последний боевой вылет пришёлся на 8 мая 45-го. Служил Александр Кириллович ещё долго, после чего трудился кадровиком на различных донецких предприятиях. Как поздоровее был, ездил на встречи с однополчанами - и в Ригу, и в Москву, и в Волгоград. А сейчас и их почти не осталось, и он уже не может так крылья расправить, как раньше. С трудом передвигается по квартире, плохо слышит, видит не ахти… Но, по словам сына, не перестаёт взахлёб читать. В том числе учебники правнуков - «Информатику», «Астрономию», «Географию»…

Полковник Александр Гуляев передвигается сейчас с трудом.  Но он помнит, как это -  рассекать небо.

Андрей КРИВЦУН.

Поблажек юному бойцу никто не делал

Анатолий Медведев - самый молодой фронтовик Енакиева.

Анатолий Степанович Медведев - самый молодой фронтовик Енакиева, возглавляет ветеранскую организацию посёлка Карло-Марксово, охватывающую четыре населённых пункта. И хорошо, что в свои 85 ему хватает здоровья справляться с возложенными на него обязанностями.

Уроженец Ленинградской области, он рано потерял мать, в 1941-м погиб отец, служивший в НКВД. Трёх осиротевших сестёр забрали в детский дом, а 14-летнего подростка приютила родня, откуда из деревни Липовки было рукой подать к партизанам. Вездесущий Толик, может быть, непреднамеренно, но активно общался с жителями, связанными с подпольными отрядами. Поэтому когда им заинтересовался полицай, паренёк от греха подальше в ту же ночь вместе с двумя односельчанами ушёл «к своим». Надел отцовскую форму, туго прихватив галифе ремнём, он, высокий и худощавый, предстал перед командиром 19-го отряда «За Ленинград» III Ленинградской партизанской бригады Иваном Быковым. Накинул себе для надёжности лишний годок, но там никто документы не проверял. Впрочем, и поблажек самому юному бойцу никто не делал. Его как пацана, который меньше привлекает к себе внимание, часто посылали в разведку. Смотрел по окрестным деревням, где расположились фашисты, на глазок определял их численность. Часто участвовал в ночных засадах.

- Замаскируемся у шоссейной дороги и ждём, когда по ней пойдут машины. Одиночный транспорт не трогали, без толку шум не поднимали. Оружие у нас было очень хорошее - пистолеты, автоматы, а винтовки за ненадобностью закапывали в землю. Они и сейчас там лежат, - рассказывает Анатолий Степанович. - У нас был целый партизанский край из нескольких деревень, куда немцы не совались. Отряды такие мощные, что к нам даже самолёты прилетали. Зимой на лёд садились американские «Дугласы», забирали раненых на большую землю. В соседстве с нами немцы научились хитрить, прятались в домах местных жителей, на рожон не лезли, а действовали исподтишка. Дразнили нас, пускали ракеты, но на любой шорох мы давали автоматную очередь. Боялись они нас. Всегда радовался, когда фашистов побьём, а хоронить своих было очень тяжело. Понимал, что в следующем бою, может быть, и сам лягу.

Но Бог миловал. Когда в феврале 1944-го прорвали блокаду Ленинграда, партизанские отряды влились в действующую армию. Так с бойцами II Белорусского фронта сержант Медведев с победой закончил войну в Прибалтике. На стене в его квартире висит георгиевская ленточка, на груди - несколько рядов орденских планок. Однако самая дорогая награда для бывшего горняка шахты им. Карла Маркса - это медаль «Партизану Отечественной войны».

Ирина КОЖЕНЦОВА.

На десантника «скалились» «Тигры»

Владимир Тарасов в полевой фуражке с «капустой» -  специальной авиационной кокардой.  Фото военных лет.

Доктор технических наук, профессор Приазовского государственного технического университета Владимир Тарасов прошёл большую часть войны. Он попал на фронт в 1943-м, когда в боях за Родину наряду с рядовыми гибли тысячи офицеров, и в армии катастрофически не хватало ротных и батальонных. О тех страшных событиях Владимир Петрович говорить не любит, разве что 9 Мая - в святейший для него праздник - в семейном кругу вспоминает тех, кто ушёл: погиб под гусеницами танка или при форсировании Рабы - притока Дуная… «Меня трижды ангел-хранитель вытаскивал почти с того света, - вспоминает он. - На войне я поверил в чудеса, хотя в жизни - ещё тот скептик».

- Судьба распорядилась так, что я воевал в элитных частях Красной Армии - воздушно-десантных, - рассказывает ветеран. - Сегодня принято говорить: «аэромобильных». В конце 1943-го, когда фронт нёс тяжёлые потери, например, только на южном фасе операции «Цитадель» (Курская битва) немецкие войска взяли в плен 24 тысячи советских солдат и офицеров, многие военные училища были расформированы, и мы, пацаны, вчерашние выпускники школ и техникумов, пополняли ряды вновь образовавшихся. Я попал в 38-й гвардейский десантный корпус, который должен был стать «костяком» десантной армии. Мы готовились к высадке в тыл противника под Ржевом, личный состав уже разместился прямо на болотах в лесу, но неожиданно ставка ВГК решила ввести наши элитные части в качестве обычных стрелковых. К линии фронта мы шли трое суток без отдыха и сна. Силы оставляли: опёршись на подводы, засыпали прямо на ходу. Вдруг видим: впереди, на краю обрыва, непрерывным потоком на нас движутся фашисты на «Тиграх». Мысленно мы уже распрощались с жизнью, н
у, думаю, всё: ещё не успели как следует повоевать, как нас сотрут в порошок. И тут - огонь сзади. В бой вступили наши «Катюши». Они как дали! Правда, один «Тигр» из-под обстрела всё-таки выскочил - и прямо на нас. Но в метрах четырёхстах он внезапно остановился, гитлеровцы из него повыпрыгивали - и давай дёру кто куда.

Был ещё один случай, когда Владимир чуть не погиб при прыжке с парашютом. Опыта десантирования как такового не было, а что делать - надо. Потоки воздуха начали сносить его от того места, где планировалось приземление. Он пытался управлять парашютом, но тот не слушался. В итоге его бросило на землю, и дальше - провал: ничего не помнит. Потом выяснилось, что винтовка сильно ударила его по голове, и он потерял сознание, парашют потащил тело по земле…

Под конец войны Владимир Тарасов чудом спасся от гусениц вражеского танка, а в последних числах марта 1945-го чуть не утонул при форсировании притока Дуная Рабы, когда стремительное течение отбросило его на глубину. В десантника стрелял немецкий снайпер: благо, прыгая через забор, боец поскользнулся, и пуля попала только в руку, а было дело - не признали свои: от переутомления красноармейцы открыли огонь по братским частям.

Война Владимира Тарасова закончилась в Венгрии, в составе 172-го Печенского гвардейского миномётного полка II Украинского фронта. После победы он осуществил свою мечту, став учёным. Разработки Владимира Петровича внедрены на доменных печах не только в Украине, но и в мире. Неординарные конструктивные решения талантливого инженера позволили получить многомиллионные экономические эффекты на меткомбинате им. Ильича, «Запорожстали», заводе им. Петровского… За большие достижения в этой области Владимир Тарасов был награждён медалями «За доблестный труд», «Ветеран труда», а как участник войны он является обладателем ордена Отечественной войны II степени, ордена «За мужество» III степени и медали «Защитнику Отечества».

Профессор Владимир Тарасов регулярно проводит лекции для сотрудников мариупольских металлургических комбинатов «Азовсталь» и МК им. Ильича.

Елена ХАРЧЕНКО.

Бывший артёмовский беспризорник стал почётным гражданином города

Клим Аврамов - выпускник военного автотехнического училища.

Кавалер двух орденов Славы и ордена Богдана Хмельницкого подполковник Клим Аврамов «вышел в люди» благодаря военным. Поэтому свою службу на посту командира роты технического обеспечения танковой бригады нёс ответственно. В строю он с 14-летнего возраста, участвовал в Финской и Иранской операциях, сражался в Сталинградской битве и на Курской дуге, освобождал Ростовскую, Харьковскую, Полтавскую, Сумскую области.

- Как тебя зовут? Клим? Значит, ты нам подходишь! - услышал воспитанник артёмовского детдома от комиссара разведбатальона 80-й дивизии Донбасса. Так тёзка тогдашнего наркома обороны в 1934 году стал сыном полка.

Когда родители умерли, Клим несколько лет бродяжничал, умудрился сбежать из шести детских домов, в поисках лучшей жизни устремляясь то в хлебный Ташкент, то в неведомую Америку. Но когда парня забрали к себе военные, изменилась вся его жизнь.

- После школы я приносил дневник комиссару. И если что не так - тот грозился отправить на гауптвахту. Так что учиться я вынужден был хорошо, - с юмором вспоминает Клим Иванович.

Он досрочно окончил военное автотехническое училище, и уже в действующей армии решил поступить сразу на два факультета академии: очень хотелось ему тогда доказать многим, что босоногий беспризорник сможет выбиться в генералы. За день до отправки на учёбу началась война…

- Кровопролитные бои были и в Крыму, и под Сталинградом. На мне оказалась вся ответственность за состояние танков: неисправность техники могла стоить жизни! После боя приходилось тянуть трактором «раненые» танки с поля боя. Многие мы ремонтировали сами, как могли, - говорит Клим Аврамов.

«Ершистый» старлей часто вступал в перепалку с начальниками: когда-то попадало и «на орехи», когда-то удавалось отстоять свою правоту. Но один случай, когда своих подчинённых пришлось защищать от стрелков заградотряда, он вспоминает с особым волнением:

- Послал я своих ребят с цистернами за горючим для танков. А следом мне приказ: явиться на завод для получения второго комплекта боевых машин. Решил добираться на броневике. В пути вижу странную картину: стоят мои цистерны, а ребят уже выстроили для расстрела. Я прямо на полном ходу влетел в центр, кричу: «Остановитесь, иначе буду стрелять!» Видно, только мой броневичок и испугал. Разобрались потом, что мои ребята не дезертиры, а едут по заданию. А то ведь могли тогда и порешить!

Есть у ветерана Клима Ивановича Аврамова старый надёжный друг,  которого так и величают - Дружок!

В городе Калач стоит первый танк-памятник, который возвели на постамент во время Великой Отечественной. Это тоже дело рук Клима Аврамова: после Сталинградской битвы он приказал установить его в память о погибших однополчанах. В 1943 году после тяжёлого ранения война для Клима Аврамова закончилась: не получилось дослужиться до генеральских погонов. Потом он был председателем колхоза, много лет работал директором артёмовской школы №7. За заслуги перед Родиной в 2005 году из Киева привезли ему орден Богдана Хмельницкого, которым Клим Иванович гордится не меньше, чем орденами Славы. Ветеран носит на груди знак почётного гражданина Артёмовска: через его педагогические руки прошли десятки тысяч ребятишек. Вместе с супругой Анной, с которой познакомился ещё будучи сыном полка, он воспитал двух дочек. И в свои 93 остаётся активным участником всех городских мероприятий.

Елизавета ГОНЧАРОВА.