Чтобы сеять и косить, надо памперсы носить

Хлебная нива Донбасса стала смертельно опасной

 

Из-за боевых действий земледельцы Шахтёрского, Амвросиевского, Старобешевского, Волновахского и других районов не могут завершить жатву-2014. Кроме этого, по предварительным данным, невспаханными уйдут под снег десятки тысяч гектаров, которые сельчане планировали засеять озимой пшеницей.

 

Осколков полный бункер

 

 

«Наше государственное сельскохозяйственное предприятие «Таировское» специализируется на выращивании зерновых культур и производстве молока. Всего в животноводческом комплексе насчитывается 170 голов крупного рогатого скота, средний надой на одну корову составляет без малого пять тысяч литров. И хотя для них заготовлено (без учёта соломы), 140 тонн сена, на высокие надои в дальнейшем рассчитывать не приходится. Дело в том, что мы возлагали большие надежды на поле кукурузы, которой должны были собрать порядка 350 тонн. Однако, похоже, крупный рогатый скот придётся пустить под нож. И всё потому, что телята без фуража не смогут набрать вес, а отощавшие коровы по надоям сравняются с захудалыми козами.

Вы вправе спросить - почему мы не наладили обеспечение стада полноценными кормами и почему не организовали уборку кукурузы? Отвечаем: пытались и не раз, только из затеи ничего путного не получилось.

Имеют место проблемы, разрешение которых лежит вне компетенции земледельцев. А именно, упомянутое поле кукурузы расположено вдоль автомагистрали Донецк - Мариуполь, где проходит линия боевого соприкосновения. Соседствует с ним плантация подсолнечника, после уборки которого планировалась отправить комбайны на кукурузу.

Но не тут то было. В частности, на завершающем этапе жатвы масленичных арендуемый сельхозпредприятием комбайн подорвался на мине-растяжке. Комбайнёр Александр Дрозд был легко ранен, его же помощник Пётр Нескреба пострадал больше. Вышла со строя  техника, так, в переднее левое колесо и бункер угодило около сотни осколков.

Комбайн с большими трудностями удалось отбуксировать в мехдвор, жизнь членов его экипажа сейчас вне опасности. Но, как заявил владелец зерноуборочного агрегата, он в дальнейшем не намерен подвергать риску своих людей и имущество.

Понять его несложно: поля «Таировского» буквально усеяны неразорвавшимися фугасами, а где спрятаны мины-ловушки, никто из нас не ведает. Зато известно другое - если кукурузу убрать так и не удастся, жители города Докучаевска останутся без молока, а наши животноводы без работы».

(Из коллективного письма работников сельхозпредприятия «Таировское»).

 

Смешались на сиденье кровь и пена

 

 

По правде говоря, не соображу, чем можно пособить труженикам села. Прежние методы работы с письмами едва ли приемлемы в условиях боевых действий. Обращаться к военным за комментариями, а тем более просить карту минных полей чревато последствиями. Чего доброго, примут журналиста за вражеского лазутчика. Но отмахнуться от коллективного заявления нельзя.

Попасть в зону военных действий можно лишь после основательной проверки «на вшивость». Наша мобильная группа тоже не избежала подобной процедуры. Однако, узнав о цели поездки, служивые блок-поста дают зелёный свет. Директор СХП «Таировское» Дмитрий Сверблянский уже ждёт. Здесь же, на испятнанном минными разрывами мехдворе, застаём комбайнёра Александра Дрозда. Первым делом интересуемся состоянием Петра Нескребы.

- Жить будет, - отвечает отделавшийся лёгким ранением механизатор. Ноги осколками посекло, но главные органы не задеты.

Свой рассказ о событиях того дня Александр укладывает в несколько фраз:

- Работу начали около девяти утра. Только прошли полтораста метров первой загонки, как агрегат качнуло и стёкла в кабине покрылись трещинами. Из пробитого огнетушителя хлещет пена, коврик под ногами заливает кровь. Подбежали ребята из шедшего следом комбайна, перетянули Петру ноги жгутами. Короче, жатва на том закончилась.

Едем на место ЧП. Дорогу показывает Дмитрий, заодно рассказывает о том, как год назад принял разоренное хозяйство, сделал первые шаги на пути возрождения, и как война в конечном итоге разрушила благие намерения.

- Целиком поддерживаю авторов письма, - говорит он. - И в то же время ума не приложу, где искать помощь. Те, к кому обращался, отвечают коротко: «Война. Терпите». Мы то, конечно, терпеть готовы, занятие для отечественного землепашца привычное. Но что мне ответить людям, которое покупают наше, сравнительно дешёвое, молоко? Что комбайнёры опасаются выводить технику на заминированные поля? Но этим ни люди, ни бурёнки не будут сыты... А сейчас, - обращается директор к водителю, - жмите на газ. Этот участок полевой дороги под прицелом снайперов. Когда буксировали комбайн, нарвались на прицельный огонь.

Но при всём при том, голос Дмитрия без тревожных ноток. Такое впечатление, что наш провожатый не руководитель мирной сельхозартели, а командир штрафного батальона.

 

Хризантемы - на могилку любимого

 

Как видим, профессию земледельца больше нельзя считать мирной. Это, в частности, может подтвердить жительница Докучаевска Яна Савенкова, сменившая нарядную косынку на чёрный платок. Молодая женщина в одночасья спала с лица, а её яркие глаза сделались тусклыми.

- Жизнь потеряла смысл, - говорит Яна, тиская в ладонях букет осенних хризантем. - Я просто физически не в состоянии отпускать товар и видеть по ту сторону прилавка полные соболезнования зрачки покупателей. Городок маленький, со многими знакома не только шапочно, а уж моё личное горе у всех на языке.

...Погожее осеннее утро и сердце женщины не предвещало беды. Но она пришла в виде телефонного сообщения. Когда Яна собралась на смену, позвонила соседка:

- Немедленно возвращайся домой.

- Но мне же через полчаса заступать на пост. Сменщица ждёт.

- Не хотела вот так, в лоб, огорошить, но придётся... Трактор твоего мужа подорвался на мине.

Дальнейшие события Яна вспоминает с трудом. Как остановила хлебовозку и попросила незнакомого водителя подбросить за городскую околицу, как бежала по полевой дороге, в самом конце которой висело облачко чёрного гриба - всё покрыто забытьем.

До чёрного гриба так и не добежала. Из полезащитной полосы навстречу выметнулись трое в камуфляжке, одна из них молодая блондинка:

- Туда нельзя! - крикнула она. - Снайпер бьёт, да и мины...

- Но там мой муж!..

- Всё равно нельзя, - блондинка обняла Яну за плечи, через тонкую куртку передав стальной холод автомата. - Ему не поможешь, а сама погибнешь.

Хоронили сорокалетнего Валерия Савенкова в закрытом гробу. С лёгкостью разрывающая толстенную броню противотанковая мина не оставила шансов ни лёгкому колёсному трактору синего цвета, ни сотканному из слабой плоти человеку. А от водительских прав и автомобильного техпаспорта вообще остались обгоревшие клочки.

- Жизнь потеряла смысл, - повторяет Яна и продолжает тискать букет.

Ночью цветы убьёт сухой холод, а молодая женщина срежет у дома новый букет и отправится на кладбище. И так будет каждое утро до тех пор, пока все хризантемы не перекочуют туда, куда ушёл хозяин.

А ещё Яна приносит на могилу печенье, пару сигарет и наливает чарку водки. Печенье воруют кладбищенские грачи, а курево и хлебное вино достается шатающимся здесь гражданам без определённого места жительства.

 

Катапультировался вместе с кабиной

 

 

Нивы посёлка Новотроицкое Волновахского района тоже находятся на линии боевого соприкосновения. Её прелести сполна испытал комбайнёр, назовём его Николаем, о котором теперь говорят, что родился он в рубашке. Подтверждением тому могут служить следующие свидетельские показания:

«Первая мина легла справа в сорока метрах от комбайна, вторая - слева, а третья угодила точно в цель. Видим, как кабина комбайна вместе с Николаем взлетает в воздух, делает кульбит и приземляется в подсолнухах. Предчувствуя неладное, бежим к месту падения и видим, что навстречу нам идёт Николай. Живой и невредимый. Хватаем его под руки и тащим к грузовику, кузов которого наполовину заполнен семечками... Неизвестно, где располагался корректировщик огня, но он не мог не видеть, что на поле работает комбайн и стоит грузовик. Кстати, когда в срочном порядке ретировались, несколько осколков попало в наш самосвал».

Когда материал был готов к печати, поступило ещё два сообщения о подобных чп. Подозреваю, что и эти не последние в грядущей цепочке «сюрпризов», которые с недавних пор начала преподносить хлебная нива. Из-за них в Амвросиевском, Старобешевском, Волновахском и других районах на корню осыпаются плантации подсолнечника, а тысячи гектаров земли так и не дождались плуга хлебороба.

Юрий ХОБА