Война нашла на новом месте

 

В Гродовке, которая вечером 10 февраля попала под обстрел сепаратистов (ранения получили восемь человек) попали и те, кто приехал сюда, спасаясь от войны, и оставив за спиной разрушенные ей дома.

- Мы жили-не тужили в посёлке Северное, что в Ясиноватском районе. А потом начались обстрелы. Супруга моя, Валентина Владимировна, даже под грохот разрывов продолжала бегать на свиноферму, что на Тоненьком. А потом и туда прилетело (свинок многих побило). И к нам, - рассказывает Николай Демидов.

Северный разнесли 21 января. Демидовы с утра сидели с односельчанами в хлипеньком подвале. Говорят, если бы рядом снаряд упал, всех бы завалило.

- Меня жена товарища, Виктора, с которым мы - соседи по бараку, попросила сходить к нему (он никак не хотел в подвал спускаться) за пальто. Холодно-то, под землёй сидеть, - продолжает Николай Анатольевич. - Только прибежал я к нему, а тут ка-а-ак засвистело. Упали мы на пол. Я под стол забрался. Бахнуло так, что аж земля подпрыгнула. Окна вылетели вместе с рамами. Двери повыбивало...

 

Николая ДЕМИДОВА преследуют обстрелы.

 

Вместе с другими «северянами» чету Демидовых вывезли из посёлка в тот же день. Они перебрались в Гродовку (Красноармейский район), где жили сын и сваха. Сын с семьёй уехал в Одессу, Николай Анатольевич и Валентина Владимировна разместились в одном из пустующих домов. То и дело наведывались к свахе - покалякать, печечку протопить, пока та была на работе (чтобы хата не стыла).

В один из таких вечером, около семи вечера 10 февраля, Гродовку накрыл «Смерч».

- Свахи не было, когда на улице начались взрывы. Мы с женой печку ей топили, когда на улице началось светопредставление. Свист, грохот. Мы лежим на полу, прижались друг к другу. И то ли молимся, то ли ругаемся. Надо же такому - из одного обстрела приехали в другой! - качает головой Демидов.

Дом свахи изрядно «покусали» осколки. Взрывная волна повалила забор, натворила бед у соседей...

Ещё одну переселенку, Светлану Каравацкую, прибывшую в Гродовку из Авдеевки и попадавшую под обстрелы в Донецке, в тот февральский вечер «Смерч» застал на улице. Женщина получила многооскольчатые огнестрельные переломы голени с наличием инородных тел и оказалась в димитровской больнице.

 

Вырвались из пекла и стали помогать землякам

 

47-летняя Ирина Дидковская испытала весь ужас войны в Авдеевке.

- Ещё в июле, когда мы увидели, насколько мощные блокпосты устанавливают ДНРовцы, муж Евгений вывез меня с сыном Тимуром (ему сейчас восемь лет) в Великую Новосёлку, - рассказывает женщина. - Люди приютили нас на даче. Природа, тепло... Мы даже в огороде им помогали управляться. Отвлеклись немного от войны.

Вернулись они в Авдеевку в августе, когда город находился под контролем сил АТО. Не было воды, периодически - света. Но шли ремонтные работы. Даже школу №6, потерявшую из-за обстрелов окна, вновь застеклили. Надеялись, что детки пойдут с сентября учиться. Но - не довелось...

Сначала шли активные боевые действия на Спартаке - в 7 км. Гремело в Ясиноватой. А потом стало прилетать и в Авдеевку.

- В начале сентября погиб наш друг, спортсмен, 36-летний боксёр Ян. Он со своей девушкой выгуливал собаку уехавших знакомых. Мина прилетела к фундаменту дома... Яна убило, собаку и девушку ранило, - продолжает Ирина Николаевна. - Мы все ходили возле домов, чтобы в случае обстрела - нырнуть в подъезд или подвал. Зачем эти нелюди били по жилым кварталам? По садикам, школам, больнице, которую эвакуировали после нескольких попаданий? Однажды снаряды накрыли даже очередь за водой... Будто специально целили именно туда.

Оставшиеся в городе жильцы их четырёхэтажки от особо яростных обстрелов спасались в сауне, расположенной в подвальном помещении дома. Её хозяин уехал, оставив ключи и разрешив использовать помещение в качестве бомбоубежища. А некоторые люди жили прямо на коксохиме, где и работали, и укрывались в бомбоубежище от беды.

- Однажды был такой обстрел, что нам на голову сыпалась штукатурка. Кромешная тьма, мы со свечой. Очень было страшно. Особенно за деток, - признаётся Дидковская. - У моего сына был такой сильный испуг, что во время очередных артударов у него начинались спазмы в горле, доходило до рвоты... Мы ведь не всегда спускались в убежище... Порой пережидали обстрелы на своём, четвёртом этаже. Квартира у нас угловая, во время взрывов в ней тряслись не только окна (чудо как они уцелели), но и стены. С лета мы с Тимуром спали на полу в коридоре. Сын стал бояться окон...

Они терпели долго. Пережили недостаток продуктов, воды, света. Но когда в феврале город просто начали стирать с земли, врачи выехали, зато активизировались мародёры, поняли - нужно выезжать.

- Я шла по своему городу и плакала. Под ногами - стёкла, пластик с балконов, ветки и целые деревья, скошенные взрывами. Очень много воронок. Улицы зияли мёртвыми окнами, - вспоминает Ирина Николаевна.

Муж, работавший водителем-экспедитором, в это время застрял Донецке (тогда ввели пропускную систему, он не мог прорваться к родным). Так что вывозили их друзья.

- Они как раз приехали за своей мамой. Спасибо, забрали и нас. Прибыли в Родинское, где сейчас снимаем квартиру. Позже к нам добрался и муж. Конечно, хотим вернуться в родной дом. Увидеть друзей, знакомых, соседей. Людей разбросало по всей Украине, - вздыхает переселенка.

В прошлом - военнослужащая, она всегда была активисткой. Напрягала в Авдеевке жэки, местные власти, когда нужно было отстоять права жителей. Приехав в Красноармейский район, как и многие другие люди, бежавшие от войны, столкнулась с проблемой - ряд населённых пунктов официальный Киев не посчитал зоной проведения активной фазы АТО. И обездоленным донбассовцам, покидавшим разнесённые снарядами дома порой в одних тапочках на босу ногу, не давали статуса переселенца. С двумя другими авдеевскими женщинами Дидковская начала обрывать телефоны властьимущих, пытаясь решить проблему.

 

Ирина ДИДКОВСКАЯ активизировала работу по выдаче гуманитарной помощи обездоленным землякам.

 

Сейчас, по словам уполномоченной президента по вопросам мирного урегулирования на Донбассе Ирины Геращенко, люди, которые из-за угрозы обстрелов выехали из таких н.п. как Дебальцево, Станция Мироновская, Светлодарск, Углегорск, Ольховатка, Булавинское, Александровское, Прибрежное, Мироновка, село Опытное Ясиноватского района, Спартак, Тоненькое, Орловка, Пески, Весёлое, Водяное, Авдеевка, Ломакино, Сартана, Талаковка, Дзержинск, Марьинка, Красногоровка, Александровка, Старомихайловка, Гранитное, Чермалык, Виноградное, Лебединское, могут получить статус временных переселенцев и соответствующие выплаты. Но на тот момент этого решения ещё не было. И если бы не активность Дидковской и ей подобных, не видали бы люди помощи. А так...

- Мы начали звонить в Киев, губернатору Донетчины. Рассказывали всем о нашем бедственном положении. И люди откликнулись. Представители Госслужбы ЧС прислали нам гуманитарку из Краматорска. Потом из Красноармейска передали помощь от Фонда Ахметова. Мы это всё не только «выбивали», но и оформляли, раздавали, - рассказывает Ирина Николаевна, фактически ставшая волонтёром. - Я - оптимистка. Верю в то, что у нас обязательно наступит мир. И не временный, а постоянный.

 

Переступали через растяжки, а снайперы били над головами.

 

Пенсионерка Вера Стацура с роднёй пережила персональный ад в Песках.

- Когда к Евро-2012 из Донецкого аэропорта делали игрушечку, взлётную полосу продлили и она начиналась чуть ли не за нашими огородами, - рассказывает 59-летняя Вера Алексеевна. - Уже в мае начались бои за аэропорт. Но мы думали - постреляют и успокоятся. Даже выпускной утренник в детском саду «Берёзка», где я работала, провели.

Но когда через два месяца бои за аэропорт переросли в ожесточённое противостояние, люди стали покидать Пески.

- Видели, как парашюты в аэропорт спускались с продуктами, как самолёты над ним вжикали. А потом начали лупить и по Пескам. 16 июля мы похоронили свекровь. На следующее утро собирались завтрак нести на кладбище (от него сейчас, наверное, ничего не осталось), а тут началось. Взрывы, крики. Осколки сыпят во все стороны. Мы (дочка Аня, племянница, внучка Полинка, которой идёт третий годик), сидели в подвалах неделю, - делится пенсионерка. - Потом нас вывезли в Донецк.

 

«Мы себя чувствовали живыми мишенями!» - уверяет Вера СТАЦУРА.

 

Около двух недель они прожили у знакомых. Но то и дело выбирались в Пески, где осталось хозяйство.

- Ходили через посёлок Октябрьский. Носили курам, уткам покушать. Переступали через растяжки. Снайперы лупили у нас над головами. Будто тренировались, - продолжает Вера Алексеевна.

С горечью рассказывает о том, как видела мешки с элитными сортами пшеницы (их в Песках выращивали представители исследовательского института) на блокпостах и баррикадах. Как взрывались трактора. Как внучка кричала: «Опасно!», сидя в подвале под грохот взрывов.

В августе они с мужем, дочкой, племянницей и внучкой перебрались в Родинское. Думали, что поживут тут дней десять... Но остаются до сих пор.

- В Пески вырывались несколько раз - осенью. Оставшиеся там соседи звонили, сообщали, что крышу нашу обстрелом зацепили. Так мы с дедом приезжали - латать. Мы латаем, а чуть ли не над головами снаряды летят, - вытирает она слёзы. - А потом так шарахнуло, что ни одной шиферины целой не осталось. Огромная дыра в крыше. Всё снегом засыпало... Некоторые вещи разнесли по соседям. Но их дома тоже разрушило... Даже не знаю, будет ли куда возвращаться.

 

Андрей КРИВЦУН