Природа отвоёвывает разбитое обстрелами Широкино у людей

Известный блогер, военный журналист и писатель Серж Марко поделился впечатлениями от посещения поселка Широкино, который практически уничтожен войной.

Вот, что пишет Серж в издании "Петр и Мазепа":

"Выезжая из благополучного, кипящего жизнью Киева во время очередной поездки на Восток, провожаешь этот город без войны с каким-то сожалением. Приходит понимание, что этот город, живущий в неведении тех ужасов, что творятся в нескольких сотнях километров от него, в нынешней ситуации неспособен на мобилизацию перед лицом опасности. Она слишком далеко от него и слишком призрачна в насаждаемом инфополе.

Это, собственно, неудивительно. Согласно исследованиям, человек запоминает 15% информации, получаемой им в речевой форме. Рассказать человеку о чём-либо – самый неэффективный способ передачи информации.

В зрительной форме человек воспринимает больше 25%. Если оба эти способа используются одновременно, то он воспримет до 65% содержания этой информации.

Потому, собственно, если мы говорим о войне, то её лучше один раз увидеть своими глазами, пообщавшись с теми, кто воспринимает войну не только глазами и слухом, но и всем спектром тактильных ощущений.

Заезд в Мариуполь, бетонка, часто едущие на встречке камуфлированные автомобили, в основном японские джипы. Мы тоже в таком же джипе, полевая форма, камуфляжное снаряжение. "Пятёрочка" – взмах руки, приветствуя неизвестных в джипе, проезжающем мимо, наблюдая за взмахом рук в джипе. Поприветствовали. Мы можем никогда не увидеться больше, не знать тех, кто в это время едет по своим делам в нерастаможенном автомобиле, который когда-то привезли волонтёры через границу для военных целей, но традиция есть традиция – поприветствовать побратима на дороге надо.

Трасса на Новоазовск. Блокпост, улыбчивый "азовец", услышав пароль, спрашивает, не будем ли мы в Широкино. Получив утвердительный ответ, приносит пакет с какой-то одеждой и объясняет, кому завезти. Приняли, друг, передадим. "Пятёрочка".

Пустая трасса, по которой редко встречаются машины. Бетонные "ежи" в случае танкового прорыва. Спуск. Пионерское, Сопино… Дорога к самому Широкино может поставить в тупик целое семейство не самых плохих внедорожников, военная техника сделала колею на дороге, которую потом же и разбила. Потому мы, проехав часть дороги, поворачиваем к побережью, выезжая на песок. Включение принудительного полного привода, и джип, урча, гребёт по песчаному пляжу.

Заехав в Широкино, проехав блокпост на въезде, мы останавливаемся у морпехов. Боец, который сидел за рулём авто, относит "азовцам" переданный пакет, дружелюбная санитарка делает нам кофе. Морпехи подтягиваются к столу. Гости приехали, есть с кем потрещать, пока тихо.

Начинаются шутки, периодически по кругу идут телефоны, на которых засняты те либо иные элементы боевых действий. Прилёты артиллерии, попадание ответки…

Ну а я ухожу вглубь Широкино.

Приветственно махнув бойцу у очередного наблюдательного пункта, прохожу у моста и углубляюсь в населённый пункт. Всё, что меня окружает, – это даже не брошенный посёлок. Это какая-то декорация к постапокалиптическим фильмам. Несмотря на солнечный день, всё окружающее выглядит угрюмо.

Природа быстро отвоёвывает брошенное Широкино у людей. Уже сейчас в некоторых дворах трава и бурьян вросли по грудь. Аккуратные лужайки богатых домов уже давно напоминают огороды ленивого фермера.

По дорогам редко проезжают автомобили патрулей. Привычный взмах рукой и повторный жест из проезжающего авто. Иду дальше, фотографируя дома.

Этот посёлок не был бедным. Тут жило много богатых людей. Для части мариупольцев дом в таком прибрежном посёлке был показателем статуса и трудновоплотимой мечтой.

Сейчас эти дома, на которые были потрачены много лет и труда, безлико глядят выбитыми окнами на пустые улицы. Некоторые из них занялись огнём после попадания артиллерии. И, судя по их внешнему виду, тушить их было тогда некому.

Не все дома остались разрушены. Некоторые дома стоят запечатанные, с пленкой натянутые на окна. Ждут своих хозяев. Может, и дождутся.

Заходя во дворы и передвигаясь междомовыми тропами, внимательно смотришь себе под ноги. Беспечность – одна из причин подрывов бойцов в настоящее время. Вроде бы, что тут может быть опасного? Территорию контролируем давно, сапёры поработали, всё разминировали, можно не бояться… А потом по сводкам проходит очередной боец, нарвавшийся на мину там, где её вроде бы и не должно быть.

Нога обрывает какую-то нитку, спину сразу бросает в пот, адреналин взрывается внутри тела, тело напрягается для рывка. Если сразу не взорвалось, значит, может быть, растяжка с гранатой. Но хлопка нет. Опускаешь глаза и обнаруживаешь рыбацкую леску, затерявшуюся в траве. Клянёшь себя за невнимательность и продолжаешь ходьбу, внимательно смотря, куда ступаешь.

Аккуратно шагая по дворам, в полной тишине и в одиночестве, испытываешь всем существом диссонанс. Мариуполь на расстоянии пары десятков километров от этого апокалипсиса. Новая эскалация конфликта – и все те тысячи снарядов, что прилетели в Широкино, уничтожая всё в надежде зацепить и украинских бойцов, могут уже обрушиться и на Мариуполь. Но в Мариуполе сейчас жара, на улицах продаётся квас в бочках, люди в лёгкой одежде идут на пляжи, город цветёт рекламными плакатами, на которых очередное культурное мероприятие… А буквально рядом с ним в прибрежном городке среди разрушенных зданий несут свою службу морпехи и "азовцы", постоянно пропесочивая населённый пункт на случай проникновения ДРГ.

Проходя мимо дома, которому не повезло принять на себя попадание 152-мм снаряда, невольно передёргивает от мысли, что может натворить этот снаряд, попав в жилую высотку.

Сориентировавшись по карте, иду в обратный путь.

Выезд из Широкино, опять offroad по песку, едем дальше. Наша цель – одна из семей, которая живёт в Сопино. На расстоянии километра от Широкино проживает семья, в которой есть девочка-инвалид Дашенька.

Взяв нехитрые подарки (с пустыми руками в гости идти – не комильфо), нас усаживают прямо во дворе и наливают в стаканы холодного лимонада. Дашенька застенчиво молчит, родители рассказывают последние новости. Обнюхать руки подходит маленькая собачка, по которой сразу видно – животное, жившее в зоне боевых действий. Такие вот собаки и кошки, контуженные и видящие в человеке защитника, сильно отличаются от спокойных и весёлых кошек и собак в мирных городах.

Эта собака перед обстрелом вывела семью, подняв вой. Родители Дашеньки посмотрели на беснующуюся собачку, пытающуюся заставить их покинуть жилище, и поверили ей. В итоге люди ушли из дома за 20 минут до того момента, как в него попал снаряд.

Но сейчас собака спокойна, значит, можно пить лимонад, обсуждая какие-то актуальные темы с родителями. Во двор заходит девочка примерно 11-12 лет по каким-то хозяйственным вопросам. Они с Дашенькой – единственные дети, живущие в этой прифронтовой зоне.

Спокойствие и доброжелательность хозяев не состыковывается с окружающей обстановкой. Видно, что часть дома восстановлена впопыхах. Некоторые постройки разрушены, лодка, прислоненная к стене, изрешечена осколками.

По стене дома – отверстия от осколков, жестяная крыша изрешечена и заклеена какими-то металлическими заплатками. Мать Дашеньки, увидев мой интерес к этому, вынесла металлическую клейкую ленту из дома.

"Ей пользуемся. Как только крышу побьёт, сразу заклеиваем. Всё равно протекает, конечно, но, что поделать, так лучше, чем с дырявой крышей", – делится со мной своими выводами женщина.

Выходя из дома, Дашенька указывает на наш пикап: "А вы меня в следующий раз покатаете? Вы знаете, меня морпехи даже на джипе катали!", – говорит она с детской гордостью.

"Покатаем, Дашенька, в следующий раз как заскочим, покатаемся обязательно", – жмём мы ручку улыбчивой малютке на инвалидном кресле.

Дорога, блокпост, улыбчивый "азовец", узнавший авто, пропускает его, уже не спрашивая пароль. Беспечный, изнывающий от жары Мариуполь. Бетонка. Дорога на Киев.

О войне нельзя рассказать так, чтобы люди её почувствовали и поняли. Войну можно только увидеть, пропустить сквозь себя эти разрушенные здания, разговоры бойцов о боевых столкновениях, пообщаться с людьми, которые живут в прифронтовой зоне. Ощутите тот страх за вероятное развитие событий, за тех, кто живёт на линии удара. Осознайте ненависть к врагу, который сделал всё это. И тогда внутри рождается в сотый и тысячный раз только одна мысль – враг не должен дойти до мирных городов. Мариуполь не должен стать таким, как Широкино. Киев не должен стать таким, как Широкино. Днепр не должен стать таким, как Широкино. Да, жителям этих мирных городов это кажется нереальным, но, приехав на передовую и увидев всё своими глазами, осознав ту мощь, которая имеется у врага, и как она может низвергаться на мирные украинские города, ты понимаешь – это может произойти. Потому что враг – на нашей земле, и, надо признать, он силён.

А значит, живя тихой и спокойной жизнью, посещая бары и рестораны, следя за премьерами новых фильмов в кинотеатрах, мы не должны забывать о помощи тем, кто охраняет эту мирную жизнь. Пока враг на нашей земле – война продолжается. Не забывайте об этом".