Осень в Донбассе: гигантский шиповник и скрытные грибники (ФОТО)

Ягоды Антоновой балки

Донецкая степь настолько древняя, что одна из её морщин - Антонова балка - давно утратила прежнюю угловатость. Ещё более сглаживают её черты осенние туманы. Они наползают с верховий, омывая павшие ниц куртины шалфея и курган на правом скате, который, подобно сторожевому псу,  дремлет в ошейнике из зарослей дикой розы. Усыпавшие их ягоды - размером со сливу-терновку. Однако я не спешу воспользоваться дарами природы. Если сорвать две-три горсти ягод и поместить в один пакет с радиометром, тот начинает высказывать недовольство соседством.

Наверное, точно так же прибор привела бы в раздражение и змейка, которую мы однажды видели здесь с редактором газеты "Мой виноградник" Сергеем Соломоновым. Это был обычный ужик, только радиация окрасила его в пепельный цвет. Она же придала плодам шиповника необычную тяжеловесность, и вообще, давно замечено, что на курганах, будь то человеческое захоронение или заброшенная урановая шахта, растут самые сладкие и крупные ягоды.

Шипы и ягодки Антоновой балки.

Река вечности - Малая Шишовочка

Река Малая Шишовочка настолько мила, что её хочется приголубить, как ореховую соню, обитательницу Донецкого кряжа. Однако ближайшая родственница белок, скорее всего, уже дремлет в дупле старого ясеня, восседающего у тихого плеса. Таких заводей здесь множество. В них отдыхают сама река и опавшие листья, каждый из которых занял свое место у причала - рухнувшей поперек русла осины. Только мальки шемаи никак не угомонятся. Они испытывают на непотопляемость паучков-водомеров и гоняются за порождаемыми листопадом солнечными бликами.

Вода в заводях такая дружелюбная, что не стремится тут же выбраться из горсти. Она пахнет предзимьем и тишиной байрачных дубрав. А ещё здесь торжественно, словно перед парадом, который должен принимать последний месяц осени - главнокомандующий ноябрь. И посреди этой торжественности струится в вечность робкая Малая Шишовочка.

Излучина Малой Шишовочки.

Дымчатая примета

На керченском пляже с приятелем подобрали котенка. Дымчатая животина промышляла воровством хлебных ощипков, которыми отдыхающая публика подкармливала тройку лебедей. Доставили в свое временное жилище на берегу залива, угостили консервированной лососиной и задумались.
- Благодетели называется,  - проворчал приятель. - Куда теперь денем? Не тащить же домой за семьсот вёрст… Ладно, нажарим картошки, поужинаем, а там видно будет.

Но едва только очистил одну картофелину, как дымчатый вспрыгнул приятелю на плечо и принялся охорашиваться.

- Никак гостей накликаешь? Ну-ну, проверим, как исполняются приметы.

И точно. Спустя четверть часа к нам пожаловал керченский журналист и поводырь по местным достопримечательностям Саша Девятка.

- Ну вот, - воскликнул гость, узнав о наших страданиях. - А я как раз получил наказ от детворы раздобыть котёнка. И именно такой расцветки...

"Ну, теперь я уж точно спою..."

Омытые туманами

Казалось, нет такой силы, которая смогла бы растопить разбросанные по приазовским степям охапки тумана.  Однако вскоре сквозь мутную скорлупу проклюнулось солнце, а час спустя ветерок сыграл в развешенных на придорожной ёлочке монистах росы утреннюю увертюру. Ещё одна потуга светила - и во всей своей красе восстала из солоноватого гнёта палитра осени.

Центральное место на ней достойно заняла берёзка. Кованное из злата, платины и серебра деревцо проецировалось на фоне неба, такого же бесконечного, как и всё, что было создано под ним. Поэтому не стоит особо огорчаться, если окоем вновь задернут туманы. Они ведь, подобно театральному занавесу, и существуют для того, чтобы всякий раз явить мир в обновленной палитре.

Придорожная красотка.

Пёстрые дождевики

Холмы Донецкого кряжа и серое плато за околицей хутора Свистуны разукрашены дождевиками грибников, которые издали кажутся блуждающими кустами боярышника. Понаблюдав, как облачко мороси припало к плечу горы Ясеневой и теперь жалуется о чем-то безвозвратно утраченном, прикрывая полой куртки фотоаппарат,  поднимаюсь на ближайший холм, где особенно дружно уродили полиэтиленовые накидки. Однако местные грибники на поверку оказываются нелюдимее монахов-отшельников. Влача наполненные дарами осени корзины-вериги, они скрывают лица за капюшонами дождевиков.

Поняв, что интервью едва ли состоится, возвращаюсь на околицу хутора с легкомысленным названием и по едва заметной тропинке проникаю в логово осени - заросший облысевшими ясенями овраг. Здесь полно грибов. Срываю один, второй, рука потянулась за третьим… Но тут же одергиваю её, ведь со мной ни авоськи, ни жалкого пакета. Да и, честно признаться, не было никакого желания уподобиться отшельникам, которые таскают вериги, не замечая облачка, которое плакало на плече горы Ясеневой по уходящему теплу.

Гриб зонтик пёстрый.

Юрий Хоба. Фото автора.