Заметки из прифронтового блокнота: Не будите хозяйку табачного киоска
Пусть хоть самую малость побудет там, где молчат пушки, а виноградные лозы не кромсают гусеницы заблудившегося в ночи одинокого панцерника.
НП восстановлению не подлежит
В предыдущих публикациях я уже упоминал о персональном НП. Главная его деталь - приставная лестница из двух уровней. На нижнем я перекуриваю, с верхнего отслеживаю пролетающие над крышами трассеры.
Правда после событий позавчерашней ночи наблюдательный пункт придётся срочно менять. Но прежде следует поставить благодарственную свечу холодному туману, согнавшему меня с импровизированного насеста.
Вначале я подумал, что пробежавшаяся по письменному столу дрожь родилась от прикосновения стержня шариковой ручки к чистому листу бумаги. Однако последовавшие за столотрясением шлепки осколков о мерзлую землю вернули меня в суровую действительность прифронтовых будней.
Она же отучила меня вылетать во двор после каждой «прилётки». Лучше уж дождаться окончания обстрела и только потом заняться обследованием усадьбы, а также черешен, кроны которых после двух с половиной лет бомбардировок стали похожи на парочку страдающих авитаминозом грачей.
Обойдя с фонариком по периметру дом, я особых повреждений не выявил. И с чувством выполненного долга собрался перекурить на нижней перекладине, как понял, что благим намерениям не суждено сбыться.
Приставная лестница теперь годится исключительно на дрова.
Приставная лестница, эта важнейшая деталь наблюдательного пункта, стала вдвое короче. Какая-то неведомая сила разорвала её пополам и усеяла двор свежими щепками.
Досталось, похоже, и соседней усадьбе. Об этом можно было догадаться по доносившейся через забор брани. А ещё слабым движением ветра принесло запах палёных перьев. Как выяснилось утром следующего дня, на верхней улице снаряд замкнул в курятнике электропроводку.
Повредивший НП обрывок металла явно не соответствовал размеру произведённого им разрушения. И ещё, что тоже оказалось удивительным, так это скорость, с которой осколки окрашиваются в цвета опавших листьев. Словно они искупались не в холодном тумане, а крови убиенных несушек.
Гадания на снарядной воронке
С едва скрываемой прохладцей отреагировал на поздравление по случаю дня ангела приятель из старобешевской Стылы:
- Спасибо, - ответил он по мобильнику. - Нас уже поздравили...
- А что, в селе ещё кто-то празднует свой день рождения?
- Нет, только я. Остальные же просто за компанию стучат молотками.
- Объясни...
- Могу, но по причине занятости вкратце... Под утро околицу накрыли «Градами». В тёщином доме вылетели все стёкла. Вот и навожу порядок. Хорошо, что тёща перебралась на жительство к младшей дочери. У меня же, сам знаешь, дом после прямого попадания...
Стыла, а особенно соседний хутор Петровский, упоминаются чуть ли не в каждой сводке из района боёв. За восемьсот дней противостояния только в жилом секторе разорвалось порядка трёх тысяч снарядов и мин, да примерно такое же количество легло на окрестные поля.
Поэтому стук молотков здесь такое же обычное явление, как, скажем, скрип наматываемой на колодезный барабан цепи. Правда, когда я, бросив все дела, приехал в Стылу, приятель уже зашил разношёрстными досками окна тёщиного дома и теперь наблюдал за пожилой землячкой, которая нападала на представителя ОБСЕ:
- Если хотите знать, - шумела она, - у нас до сегодняшнего утра повреждёнными считались сто шестьдесят пять домов. Сегодня добавилось ещё три. В том числе - мой собственный. Куда мне теперь прикажете идти? В бомжацкий приют, или можно сразу на кладбище к деду?
- Йес, йес, - соболезнующе кивал атакуемый, задом обходя снарядную воронку.
- Какой вы непонятливый, - продолжала горячиться старушка. - Вы по-человечески мне ответьте - где теперь приклонить голову?
Похоже, не нашёл языка с соотечественником и журналист-англичанин. Судя по всему, у него имелось собственное мнение по поводу координат, откуда реактивная артиллерия обстреляла село.
Мы же с именинником предпочли довольствоваться ролью зрителей. Подобно остальным жителям прифронтовой зоны, с одного взгляда на воронку научились определять, что это за штуковина и откуда она прилетела.
А день рождения мы всё-таки отметили. И даже посмеялись над потешными приключениями одного из земляков приятеля. Но иначе и нельзя. Если жить с постоянной оглядкой на войну, то неминуемо окажешься в психушке.
Спустя сутки осколок обретает цвет опавшей листвы.
И одинокий панцерник в ночи
Зимняя ночь казалась такой же глубокой, как и криница у обочины чумацкого шляха. А ещё она по самый окоём была заполнена безмолвием. Но не кладбищенским, устоявшимся до окончания века, а настороженным, готовым взорваться в любую минуту.
И она, эта минута, пришла. Вначале из разбомбленного добытчиками металлолома завода подал голос сычик, потом дальнюю околицу разбудил мотор боевой машины пехоты. Одинокий панцерник, словно дикий кабан, шебуршился в заброшенных дачах, подминая сваленные на землю виноградные лозы и ошмётки кровельного шифера.
Затем темнота разродилась скрежетом. Такой обычно издаёт банка бычков в томате, когда её вспарывают тупым лезвием, или автомобильная обшивка при соприкосновении с бронёй.
Судя по чудовищному мату, произошло последнее. Однако подтвердить или опровергнуть факт дорожно-транспортного происшествия не было никакой возможности.
В это время из-за бровки отвала ударил «Утёс», в обратном направлении длинную очередь выплюнула «Шилка». Её самоликвидирующиеся снаряды осыпали сады и крыши мелкими осколками, а заодно усадили Вольдемара на пятую точку.
- Надо было мне памперсы одеть, - доложил он по мобильнику. - Только высунул бинокль в форточку, а навстречу мне трассеры... Так и шлёпнулся на пол в спальне.
- Бинокль цел?
- А что железяке сделается... Ладно, пойду, пропущу для успокоения через организм пару доз никотина.
Усадьба с железными ставеньками.
Счастье приходит только во снах
По причине хронической лени я, в отличие от многих, дорогу в подвал так и не освоил. А вообще война сказалась на былых привычках. Спать теперь ложишься только после обстрела, то есть в половине третьего, брюки возле дивана кладёшь так, чтобы в них можно вскочить одним прыжком...
Многократно ловил себя на том, что взгляд в автоматическом режиме выбирает укрытие на случай тревоги. Прикидываешь, как сподручнее занырнуть в канализационный люк, а заодно переживаешь - не слишком ли мелка придорожная канава?
... Вопреки распорядку, канонада затянулась почти до рассвета, что, собственно, и привело к резкому сокращению табачного запаса. Зато пепельница на ущербном НП пополнилась двумя десятками окурков.
Последнюю сигарету выкурил на полпути к табачному киоску. Эскортируемое хилыми тучками небесное светило, с недоумением осматривало изувеченные панцирником виноградные лозы. Оно казалось таким же хмурым, как и лица прохожих.
Жизнерадостной выглядела лишь хозяйка табачного киоска. Подперев щёку кулачком, она улыбалась пришедшим из мирной жизни сновидениям.
Я не стал возвращать её в суровую реальность. Пусть хоть самую малость побудет там, где молчат пушки.
У жителей прифронтовой зоны день начинается
с ремонта повреждённых крыш.
Сергей ВАСИЛЬЕВ.
Фото автора.