У Байдебуры была другая фамилия и цветочная любовь

110 лет назад родился Павел Байдебура, воспевший в своих книгах наш шахтерский край и поднявший после войны писательскую организацию Донетчины, во главе которой стоял десятки лет. Накануне юбилея «Донбасс» пообщался с единственным ребенком легендарного человека - Юрием Павловичем, который помнит, как отец встречался с Михаилом Шолоховым и Остапом Вишней, каким он был в быту и как рождались его произведения.

Секретарь ревкома с культурным уклоном

- Вообще-то он - урожденный Майдебура, - сразу ошарашил Юрий Павлович, многие годы преподававший историю и занимавшийся археологическими изысканиями. - Почему отец решил изменить первую букву фамилии, он не рассказывал. Но было это уже после гражданской войны, во время которой он являлся секретарем ревкома. Уверял, что его, не достигшего еще и двадцати, назначили на высокую должность лишь потому, что являлся... единственным грамотным на всё село.

Уроженец Нерубайки, что на Кировоградщине, будущий писатель удивлял отца и мать, у которых было еще четверо сыновей и дочь. Единственный из всех он бегал в школу, где проучился «аж» два года. Летом наравне со всеми работал на панской земле. Отец был против учебы Паши, считая, что книги того погубят. Дескать, настоящему хозяину это баловство ни к чему. Но тот был упертым и учебу не бросал. Пока сельский поп не турнул его из церковно-приходской школы за то, что читал «крамольный» журнал Льва Толстого «Ясная Поляна». Дальше он занимался самообразованием, по ходу уча грамоте братьев. А потом в жизнь семьи ворвалась гражданская война...

- Деда моего забрали на фронт, бабушка умерла от тифа, - продолжает Юрий Байдебура. - Село, по рассказам отца, переходило из рук в руки. А потом прибыли «красные» из Умани, собрали сход и выдвинули отца секретарем ревкома. Так он не столько распределял по дворам продразверстку, сколько прививал землякам культуру. Был, к примеру, инициатором появления аматорского театра: в помещении ревкома ставили пьесы Карпенко-Карого, организовали хор... В селе его очень любили. Мы как-то ездили туда вместе, так такой прием ему устроили! Кстати, одна из комнат местного музея посвящена отцу.

Со стулом - на броненосец

В начале двадцатых Байдебура проходил военную службу, а перед демобилизацией, когда его спросили, куда выписывать проездные документы, заявил: «В Донбасс!».

Про жизнь в угольном регионе он наслушался от однополчан - шахтеров-донбассовцев, которые держались уверенно и независимо. И убеждали, что в этом необычном крае все ходят в кожаных куртках. «Ты был неважный конник, но отличный библиотекарь, - сказал ему на прощание командир. - Если кто обидит тебя в Донбассе,  дай знать. Мы прискачем и всем покажем...»

Байдебуру занесло в Краснодон. Довелось потрудиться и в военизированной охране рудника (уволили за то, что помогал старушке поднять мешок с углем, который она собрала возле ворот охраняемого им склада), погрузчиком «черного золота» в шахте, работником хлебопекарни. Между делом, а то и в его процессе рождались стихи, которые он зачитывал товарищам. Одним из них был Степан Двужильный - матрос с легендарного броненосца «Потемкин». Как-то он повел всю бригаду на фильм об этом корабле, снятый Сергеем Эйзенштейном. Но когда тот почти закончился, а на экране так и не появился Степан, матрос обозлился. «Брехня! - заорал он. - Всё не так было!». И запустил в экран стулом. Остальные труженики пекарского фронта поддержали. Так Двужильный, Байдебура и другие оказались в милиции, откуда их, впрочем, скоро выпустили.

Сквозь пламя войны пронес штанишки сына

Тестомеса-Байдебуру выдвинули в профсоюз, он стал больше писать. В 1931-м работал в алчевском «Углекопе», год спустя выпустил сборник очерков «Шахта №10». Поступил на факультет журналистики Харьковского университета. Работал зав.отделом культуры в газете «Харьковский пролетарий», а потом стал редактором республиканского издания «Литература и искусство», где периодически печатались те, кто вскоре стал «врагом народа». Меч репрессий ударил и по нему.

- В 1934-м его уволили с поста редактора, исключили из партии. Я родился год спустя, и отец вспоминал: «Тогда многих забирали по ночам. Укачиваю тебя, а сам прислушиваюсь. Едет машина: ближе, ближе... Уф-ф, мимо... Пронесло, - рассказывает Юрий Павлович. - Мама тогда прятала револьвер, который у него был: чтобы дурное в голову не лезло.

Когда грянула война, Байдебура был секретарем Харьковского отделения Союза писателей. И сразу пошел добровольцем на фронт.

- О нем в своей книге «Жизнь на войне» пишет Сергей Борзенко, вспоминает в письмах с фронта Николай Трублаини, - перечисляет сын Байдебуры. - А сам отец, работавший в газете «Знамя Родины», в рассказах о тех годах был очень сдержан. Вспоминал лишь, как прямым попаданием мины разнесло хату, из которой он только вышел. Как их машина скрывалась за скирдой от колонны фашистских танков. Как потерял в пламени войны билет члена Союза писателей, подписанный лично Максимом Горьким. Зато сберег мои детские штанишки, которые взял с собой на фронт. Кстати, они до сих пор хранятся у меня дома.

Чудесный клен

Как только наши освободили Донбасс, Байдебуру и литературного критика Андрея Клоччу направили в Донецк (тогда - Сталино) возрождать местное отделение Союза писателей.

- Металл и уголь разрушенного региона требовались для победы. И на этом трудовом фронте не должны были молчать музы, - отмечает Юрий Павлович. - Вот отец и взялся собирать самых талантливых писателей и поэтов края. Начали с того, что нашли в теперешнем Луганске Павла Беспощадного. А там уж подтянулись остальные.

Байдебура написал около тридцати книг. «Огонь земли» и сейчас изучается в школе. Нашему региону посвящены его «Земля Донецкая», «Месть», «Мария», «Дети шахтеров», «Тайна степного шурфа», «Как мы шахту строили». Но куда большие силы он бросил на другое: почти двадцать лет возглавлять писательскую организацию края, обновить и редактировать альманах «Литературный Донбасс» - это был еще тот труд. «Самые хорошие дни уходят не на творчество, а на организаторские хлопоты, хорошие они или плохие, полезные или бестолковые - всё равно, - жаловался он друзьям. - Но они отнимают уйму времени, и за стол садишься порой без сил… Отдохнуть бы надо, а чистый лист бумаги к себе тянет…Только ночью и пишешь».

В 1976 году Павел Байдебура стал почетным гражданином Донецка.

- Первое мое яркое воспоминание - сижу у отца на столе и разбрасываю какие-то бумаги, - продолжает Юрий Павлович. - А он терпеливо их собирает и ласково меня журит. В нашем доме, расположенном на месте теперешней площади Ленина, бывали Владимир Сосюра, Остап Вишня. Отец постоянно где-то выступал, разъезжал по всему Донбассу, Украине и СССР. Помогал писателям устраивать не только литературные, но и личные дела. Члены Союза любили собираться под так называемым Байдебуриным кленом - чудом уцелевшим в годы войны деревом, стоявшим по улице Артема, ближе к дороге, между фонтаном и памятником Ленину.

Сочинял даже в мыле

С женой своей, Марией Александровной, Байдебура жил в гражданском браке. Та была старшим санитарным врачом региона, часто находилась в разъездах. Так что готовил он зачастую сам. И вкусно! Особенно борщ, который очень любил.

Также любил этот великан с добрым сердцем (так называли Павла Андреевича, хоть роста в нем не было и 190 см) цветы. Выращивал их на улице, прямо во дворе девятиэтажки, на подоконниках - в горшочках, в ящиках. В доме были кошки, собаки. На балконе он сделал для сына голубятню.

- Но главной его страстью была работа, - подчеркивает Юрий Павлович. - Даже гуляя у Кальмиуса, он всегда брал с собой записную книжку. Бывало, бреет голову (он долго носил прическу «под Котовского») - и вдруг ловит интересную мысль. Бросается к столу, даже мыло не смыв. И писать, писать… Ничего не видя вокруг. В один из таких моментов я его и сфотографировал, поместив потом этот снимок на обложку книги об отце, вышедшей к его столетию.

Писал Байдебура до последнего. Даже умирая в больнице на 84-м году жизни. Похоронен он на почетной части Мушкетовского кладбища, в менее престижном уголке которого спит вечным сном супруга, ушедшая на шесть лет раньше.

Именем писателя, награжденного орденами Дружбы народов, «Знак Почета», Трудового Красного Знамени, названа одна из улиц областного центра, а на здании, где он жил с 1948 по 1971 годы, установлена мемориальная доска. Но главная память - в книгах. Причем не только в его, но и в тех, которым он помог появиться на свет.

Как пил Толстой и праздновал Шолохов

- Отец встречался со множеством известных писателей, - рассказывает Юрий Байдебура. - Вспоминал, как Алексей Толстой на даче у Горького на спор выпил бутылку шампанского из горла. Как сам хозяин дачи чокался с «новобранцами». Как выступал Маяковский, как общался с Рыльским и Тычиной. А на 70-летие Шолохова в столицу Вешенскую мы ездили вместе. Так отец толкнул поздравительную речь на украинском, на удивление многим. Подарил Михаилу Александровичу шахтерскую лампу. Шолохов тогда дал мне автограф на своей книге «Судьба человека». Есть и его телеграмма отцу: «Хочу всегда видеть Вас на коне».

«Он был чистым человеком»

- Это был высокий мужчина, глаза такие светлые и очень приветливые. У него издавалась знаменитая книжка «Дети шахтеров», которая являлась чуть ли не учебником украинского языка в русскоязычных школах, - вспоминает о Байдебуре знаменитый писатель, Почетный гражданин Донецка Вадим Пеунов, которому Павел Андреевич помог в 50-е годы издать книгу «Последнее дело Коршуна». - Его превосходно принимали в школах - здесь Павел Андреевич был нарасхват... Он любил, когда вокруг него скапливались люди. Дом его был открытым для всех, многие писатели гостили у него, в том числе и я. Отмечали День Победы, поздравляли фронтовиков. Позже, когда он ушел с должности, как-то стали кучковаться. Появилось чувство зависти, вот он издается, - а он не издается. В то время, когда Байдебура был руководителем писательской организации, этой склочности не существовало. Может быть, потому, что он сам был таким чистым, порядочным человеком.