Пойму Мокрой Волновахи заваливают мусором

Прицеп в созвездии трав

Подавляющее большинство землепашцев ценность речной поймы видят в ее неброской прелести. Особенно хороша она в начале лета, когда суховеи еще не преисполнились злобы. Мягкие линии холмов, прячущиеся в зарослях рыбацкие тропинки, льнущие к тихим плесам зеленые тени ив. А все это благолепие настояно на таком созвездии трав, что даже хронический курильщик остановит на полпути зажженную спичку.

Впрочем, последнее зависит от обстоятельств и настроя души. Я, к собственному стыду сказано, до фабричной марки испепелил сигарету после пяти минут общения с местным жителем, который преспокойно выгружал из автомобильного прицепа мусор. Только что здесь покачивались терпко пахнущие стебли шалфея мутовчатого, а теперь красуется поблескивающая битым стеклом проплешина.

- Совесть не заедает?..

- Может, и заедает, - ответил мужик, продолжая орудовать вилами, - но если не вывезу мусор из двора,  заругает жена. Свалки ни в Николаевке, ни в Новоигнатьевке не имеется, вот и выкручиваемся.

Судя по всему, абориген принял корреспондента «Донбасса» за большое начальство, я даже нутром ощущал его готовность очистить от свежего хлама не только куртину шалфея, а и всю прилегающую территорию. Но какой прок в принуждении, если стервец выждет час-полтора и вновь отправится искать другое укромное местечко на берегу степной реки.

«Ищите выход сами!»

Звоню николаевскому сельскому голове Александру Балабе, вкратце обрисовывая ситуацию, и прошу дать комментарий. Заодно намекаю,  что с губителем природы не мешало бы  провести воспитательную беседу и пригласить на нее подростка, который присутствует в операции по очистке родительской усадьбы от хлама.

- Разберемся, примем самые строгие  меры, -  заверил тот. - Только боюсь, при помощи карательных санкций  очистить пойму, а равно - другие благодатные уголки практически невозможно. Мой земляк, персона которого будет установлена в обязательном порядке, действительно прав. Ни одно из четырех сел нашего совета не имеет официально узаконенного полигона для складирования бытовых и промышленных отходов.

Мало ознакомленному с работой бюрократической машины человеку ответ сельского головы может показаться дикостью. Чужестранец, надо полагать, и вовсе не поймет, как за долгие десятилетия своего существования четыре населенных пункта так и не обзавелись хотя бы одной свалкой.

- Увы, - сокрушается Александр Балаба, - это только кажется, что учреждение полигона является сущим пустяком... Присмотрел место подальше от берега, учел состояние подъездных путей, розу ветров, оконтурил по периметру земляным валом и - действуй. А спецавтомобиль по вывозке отходов, а ставка водителя, а проектно-сметная документация? Только она одна обойдется в несколько сотен тысяч гривен.  Мы с депутатом райсовета Сергеем Еременко по поводу этих «а» составили целую кипу слезных прошений, однако нам порекомендовали самостоятельно искать выход из сложившегося положения. Вот и ищем, в частности, ведем переговоры с властями поселка Новотроицкое, где имеется собственный полигон. Но даже если соседи позволят сваливать отходы на своей территории, вопрос решится лишь наполовину. Денег-то на покупку автомобиля все равно нет.

А теперь будет нелишним обратиться к статистике. Итак, в Донецкой области насчитывается 1121 село, 131 поселок, 52 города и... 162 официальных полигона для складирования отходов. Ясно, что далеко не каждый поселок, не говоря уже о селе, имеет персональную свалку. Чтобы окончательно прояснить ситуацию, я позвонил знакомому волновахскому чиновнику и попросил назвать хотя бы одно село, где имеется официальный полигон.

- Затрудняюсь. По-моему, нет ни одного, - прозвучал вполне прогнозируемый ответ.

Пластиковое наводнение

И хотя ряды землепашцев за годы самостийности значительно поредели, села еще не вымерли, следовательно, они, хотя и в меньшем объеме, продолжают «производить» мусор. Наиболее предприимчивые из крестьян вывозят отходы на трассу Донецк - Мариуполь, где с недавних пор установили вместительные урны, другие же следуют примеру земляка Александра Балабы, третьи, самые ленивые, выбрасывают хлам просто на улицу. Но есть здесь еще одна категория землепашцев, к которым я бы отнес ныне покойного жителя села Березовое Марьинского района Ивана Федоренко.

- С какой такой радости, - признался он однажды корреспонденту «Донбасса», - я буду выбрасывать мусор на всеобщее обозрение... Листья, сорняки, помет идут в компостную яму, оставшиеся после ремонта битые кирпичи сгодятся, чтобы вымостить дорожку к дворовому туалету, ветки от деревьев, если их меленько порубить и хорошенько высушить, прекрасная растопка. Вот только пластиковую посуду из-под газировки да пакеты не знаю, куда девать...

Но больше всего еще из беседы на тему свалок запомнилось следующее откровение Ивана Петровича:

- По телевизору постоянно твердят о близком конце света. Чепуха. Его предрекали еще во времена царя Панька и бабы Параски. Но если конец света все-таки наступит, то предвестником его будет не блуждающая комета, не землетрясение, а наводнение пластиковой посуды, полиэтиленовых пакетов и другой новомодной дряни.

А ведь старый землепашец был прав. Только одна Донецкая область ежегодно выдает «на-гора» порядка шести миллионов кубометров отходов, которые складируются на узаконенных свалках. Сколько же мусора оседает на берегах рек, в полезащитных полосах и лесных опушках - не могут ответить даже все экологи вместе взятые.