Макеевские "террористы" на коленях просят прощения

В Центрально-Городском райсуде Макеевки 9 августа прошли судебные прения по громкому делу двух макеевских взрывников — 23-летнего аудитора Дмитрия Онуфрака и 22-летнего программиста Антона Волошина.

Первым и дольше всех в душном зале суда выступал гособвинитель. Александр Дихтярюк зачитывал свое заключение почти полтора часа. Онуфрак и Волошин обвиняются в совершении теракта (ч. 2 ст. 258 УК), но если для Волошина — это самая тяжелая статья, то Дмитрию ставят в вину разбой и покушение на умышленное убийство (ч 4. ст. 187, ч. 2 ст. 15, п. 6 ч. 2 ст. 115), по которым наказание — вплоть до пожизненного (Онуфрак выстрелил в голову таксисту Садергинову и забрал у него 300 грн., но водитель выжил. — Авт.).

Дихтярюк заявил, что вина обоих подсудимых в подготовке терактов доказана показаниями свидетелей, данными экспертиз, результатами обысков, уликами и вещдоками. Кроме того, доказана вина Онуфрака в вооруженном нападении и покушении на убийство таксиста. Прокурор также указал, что показания Онуфрака о том, что во время следствия к нему применялись недозволенные методы дознания, не подтвердились (напомним, Дмитрий заявил, что первоначальное признание в терроризме из него выбили силой сотрудники МВД и СБУ). Прокурор не один раз подчеркнул, что организатором взрывов выступал Дмитрий Онуфрак, который и подчинил себе внушаемого Волошина.

«Была психологическая экспертиза, согласно которой Онуфрак по своему психическому состоянию и уровню образования был способен придумать и реализовать такой план», — пояснил Дихтярюк. Прокурор подчеркнул, что Онуфрак по темпераменту холерик и, значит, был настолько захвачен своим планом, что его боялся остановить Волошин (почему из темперамента следовало такое заключение — Дихтярюк не пояснил). В итоге гособвинитель попросил суд назначить Онуфраку наказание в виде 15 лет лишения свободы с конфискацией имущества, а Волошину — 9 лет лишения свободы.

Потом в зале суда с яркой речью выступил пострадавший таксист Рафаиль Садергинов. Он полностью поддержал обвинение.

«К Волошину особых претензий нет. Хотя он находился рядом, но не пытался противодействовать, — сказал Садергинов. — А что касается тебя, Дима, ты называл себя мужиком. Но мужик с оружием не стреляет в спину без предупреждения, а потом не пытается добить, как сказал прокурор, «черепашку» — я не мог перевернуться на спину. И что мне еще не понравилось — когда я лежал в больнице (у таксиста оказалась изуродована часть лица. —Авт.) в твоем окружении никто не подошел и не попытался узнать, как я себя чувствую. Ты отрицаешь мой иск — 200 тыс. грн. Но это лишь копейки, которые ты никогда не выплатишь. С тебя получать и сейчас нечего и потом будет нечего».

В этой речи, подготовленной, надо полагать, не без помощи сотрудников СБУ (перед судебным заседанием таксист не меньше 20 минут общался с силовиками. — Авт.), Дмитрий Онуфрак попросил прощения у Садергинова за свой поступок и сказал, что за это его гложет совесть.

«Что до взрывов... Я не виноват в терроризме. За это время было столько угроз и побоев. Я вспоминаю слова, которые мне сказали следователи СБУ Косяк и Воропаев: «Мы знаем, что вы не виноваты, но мы все равно вас посадим». Я понял, что они просто делают свою работу. А я хочу жить, хочу к своей семье, хочу увидеться с дочкой, которая родится через шесть недель. Да, я совершил преступление — напал на таксиста, но я не террорист и не убийца. В деле подброшенные улики, ложные свидетельства. Я просто в шоке от того, к чему может прийти следствие. Но с такими статьями мне дальше жизни нет. Дайте мне шанс», — заявил на суде Дмитрий Онуфрак, попросив смягчить ему наказание.

А вот Антон Волошин признался в теракте. По его словам, все случилось «словно в игре», что он до конца не верил, что совершаемые им действия обернутся столь тяжкими последствиями, и что он очень сожалеет, что так поздно осознал содеянное. По словам Антона, на теракт его толкнул Дмитрий, который оказывал на него психологическое давление и полностью подчинял своим замыслам.

Сегодня, 10 августа подсудимым дали последнее слово. Дмитрий Онуфрак встал на колени перед таксистом Рафаилем Садергиновым, и со слезами на глазах попросил у него прощения. От своих показаний о непричастности к терроризму он не отказался.

Адвокат Онуфрака Елена Яровая считает, что Дмитрий не имел намерения убивать таксиста — в обойме его травматического пистолета оставались патроны, кроме того, Онуфрак мог бы добить Садергинова руками и ногами. При этом Онуфрак раскаивается и просит прощения. Яровая говорит, что в деле о терроризме слишком много белых пятен и ее подзащитного могли оговорить. В итоге она просит переквалифицировать все обвинение на ч.1. ст. 121 — умышленное нанесение тяжких телесных повреждений.

 Как пояснила Яровая, защита просит смягчить для Онуфрака наказание до 7—8 лет лишения свободы. Адвокат Волошина Николай Семыкин бьет на то, что его подзащитный чистосердечно раскаялся и явился с повинной. Семыкин настаивает, что Волошин не инициировал осуществление взрыва, а лишь принес взрывное устройство к месту взрыва. Адвокат попросил суд своим решением продемонстрировать, что «институт смягчения наказания» в украинском правосудии все же действует. Он считает, что Волошину можно дать 3 года лишения свободы. Вчера вечером подсудимые должны были сказать последнее слово, а суд — удалиться на совещание. Приговор, скорее всего, огласят через две недели.