На хлебной ниве - отпечатки пришельцев

 

Хутор Петровский Стыльского сельсовета на моей карте отмечен двумя овалами с цифрами «2009» и «2014». Это даты предыдущих поездок в самую, что ни на есть глубинку Старобешевского района. Не исключено, что пришло время дорисовать и третий овал.

Своим знакомством с хутором я обязан пенсионерке, дочери погибшей под Армянском воина Красной Армии Валентине Цыганок. В первый раз находящаяся на заслуженном отдыхе доярка колхоза имени Ленина пригласила меня, чтобы показать следы погрома, которые, по мнению сельчан, могло совершить существо внеземного происхождения.

И действительно, глядя на изуродованные чудовищных размеров клыками кроличьи клетки и тушки зверей, я готов был поверить в чупакабру и снежного человека. Нашлись свидетели из числа местных рыбаков. Последние клялись, что собственными глазами видели парочку согбенных фигур, которые ранним утром проследовали в направлении ближайшей полезащитной полосы.

В качестве доказательства очевидцы продемонстрировали оставленные на пашне отпечатки, которые после недавно прошедшего дождика можно было принять за ступню человеческой ноги сорок пятого калибра и лапу ископаемого ящера.

Второе сообщение оказалось ещё более неприятным:

- Пришлые добытчики металлолома, наши на такой вандализм не способны, - доложила по телефону Валентина Ивановна, - выворотили и увезли установленные на братской могиле противотанковые ежи. По просьбе сельского головы Чираха Николая Ставриевича на горном комбинате сделали их точную копию. Устанавливать будут сегодня. Если есть время и желание, приезжайте в гости.

 

Ради возрождений своей малой родины хуторяне согласны впрячься в плуг.

 

Как ни торопился, но попал к финалу. Противотанковые ежи уже водрузили на законное место, их даже успели покрыть толстым слоем черни, а сейчас хуторяне очищали территорию сельского парка от сопревших листьев.

Управившись, мужики снарядили гонца в местный магазин. Судя по всему, в карманах безработных механизаторов и скотников оказалось не густо. Собранных денег хватило на бутылку водки и буханку черняшки. Каждому досталось по пятьдесят граммов и кусочку хлеба. Выпили не чокаясь, за помин души воинов, павших осенью 1943 года при освобождении Петровского от гитлеровских оккупантов. И заодно поклялись на братской могиле воздать должное вандалам.

 

А в сельских палисадах проклюнулась весна

 

Честно признаться, предполагал, что в этом году вновь услышу голос Валентины Ивановны. По имеющимся сведениям, Петровский неоднократно подвергался артобстрелам, наиболее ожесточённым оказался последний перед началом перемирия. Однако дочь погибшего под Армянском фронтовика так и не позвонила.

Причину молчания я узнал позже, когда в третий раз пересчитал колдобины дороги второстепенного назначения, количество которых за неполный год заметно приумножилось. Причём, в некоторых из них при желании вполне могло схорониться целое семейство чупакабр.

О наличии воронок на проезжей части предупредил сельский голова. Он же показал на огороде одного из жителей Стылы внушительных размеров холм.

- Это ещё что такое? - поинтересовался я.

- Сами голову ломаем, - ответил Николай Чирах. - Обычные снаряды оставляют воронку, а здесь образовалась кротовина гигантских размеров. Скорее всего, применили вакуумные боеприпасы для выковыривания живой силы из подземных крепостей. К слову, после того, как появились эти горушки, мои земляки убедились: прятаться в погребах бесполезно.

 

Вот такие у нас копанки, - констатирует Владимир МАКАРЕНКО.

 

Объяснил сельский голова и причину молчания Валентины Цыганок:

- Она уехала сразу после того, как в её дом попал реактивный снаряд. Где сейчас пережидает опасность, сказать не могу. Во время боевых действий эвакуировалась подавляющая часть односельчан. Многие ещё не вернулись. Да и мне, после того, как снаряд попал в дом, пришлось скитаться по чужим углам...

Захожу в покинутое жилище Валентины Ивановны. Мелькнула и скрылась за оконным проёмом тень. Скорее всего - кошка, которых сегодня в хуторе больше, чем людей. Распахнувший пустую пасть хлебник, шорох осколков под ногами, светлые пятна на обоях, где прежде висели семейные фотографии, в том числе - последний прижизненный снимок погибшего родителя хозяйки.

 

Стены сельских жилищ не устояли перед танками.

 

Зато в палисаднике под выбитыми окнами жизнь наверстывает своё. Тугие пики тюльпанов пронзили стеклянную россыпь и прошлогоднюю листву. Но имелась в этом весеннем пробуждении какая то безнадёга, которая всякий раз является туда, откуда впопыхах ушёл человек.

 

Улица перед танками не устояла

 

Весь хутор - три ряда домов с примкнувшими к ним стожками сена и соломы. Нижние два разрушены частично, третий сметен полностью.

- Вы не можете представить, что здесь творилось, - рассказывает пенсионерка Зинаида Козырева. - Били по нам чем попало. Воронки в пояс глубиной, теперь мы из них воду для мытья полов берём, порушенные крыши, сараи, побитая птица на задворках валялась, пока её одичавшие кошки и собаки не подобрали... Ну а последний перед замирением день и вовсе с овчинку показался. Сорок восемь домом за четверть часа как корова языком слизала. Люди бежали к нам, ища укрытия, какую скотинку успели выпихнуть из сараев, та уцелела, остальную побило. Теперь у нас как в многострадальном Никишино...

 

Вы не представляете, что здесь было, - говорит Зинаида КОЗЫРЕВА.

 

Бабушка Зина не совсем права. В Никишино мне не удалось обнаружить ни одного уцелевшего дома, а здесь разрушена только половина. Впрочем, от этого оставшимся без жилья хуторянам ничуть не легче. Среднестатистический возраст петровчанина таковой, что поздно думать о новостройке или капитальном ремонте.

Рассчитывать на помощь извне пока не приходится. Представители районного бюро технической инвентаризации, подсчитав размеры ущерба, только ахнули: чтобы восстановить жилой сектор, животноводческие фермы и разбитую технику понадобится астрономическая, по периферийным меркам, сумма.

Но главное, военное лихолетье сказалось на становом хребте Петровского - трудоспособной части населения, которое, по словам бывшего председателя колхоза имени Ленина Николая Михайлова, отличалось завидной работоспособностью. К таковым он, в частности, отнёс заведующего молочно-товарной фермой Владимира Москаленко.

Впрочем, передовик производства, как и остальные его земляки, не торопится списать со счетов свою малую родину:

- Если надо будет, - сказал он. - Мы готовы сами впрячься в плуг. Вон, бабушка Зина ещё помнит, как её мать вместе с другими женщинами, поднимали хлебную ниву...

Разумеется, никто не допустит, чтобы пенсионерок вновь использовали в качестве тягловой силы. Но то, что люди готовы костьми лечь в борозде, лишь бы не зарастала сорняками хлебная нива, вносит определённую долю оптимизма. Лишь бы не стреляли по хутору из крепостных орудий, не жгли танки прямой наводкой дома. Да и третий овал с цифрой «2015» пусть окажется последним на географической карте Старобешевского района.

 

Юрий ХОБА