Донбасская история: комбайнер вернулся с того света
За время войны в Донбассе на минах и растяжках подорвалось несколько десятков единиц сельскохозяйственной техники, погибли люди. Но большинство пострадавших механизаторов, как говорится, родились в рубашке. В их числе - побывавший буквально на том свете комбайнёр Владимир Яковлев.
Улетела крыша, будто детская панамка
Со стороны может показаться, что в последнее время судьба сделалась менее благосклонной к уроженцу волновахского села Любовка Ивану Яковлеву. Впервые она взбрыкнула капризной лошадкой летом позапрошлого года, превратив Любовку в арену ожесточённых боёв.
- За одну ночь, - вспоминает Иван, - на территории села упало около сотни реактивных снарядов и мин. Из них два десятка разворотили ток, перемешав зерно нового урожая с осколками и землёй. Досталось и усадьбам односельчан... Видите хату через дорогу наискосок?.. Крышу с неё смахнуло «градиной», как детскую панамку, и оглушило хозяйку-старушку.
В народе говорят: «Пришла беда - отворяй ворота. Иначе они рухнут под натиском следующих в кильватере других неприятностей». Хотя после артналёта Любовка стала именоваться тыловым селом, она всё равно продолжала оставаться в боевой зоне.
Длительное же пребывание на пороховой бочке, рядом с которой тлеет фитиль, никому ещё здоровья не добавило. В результате сельчане за короткий срок перевыполнили план двух пятилеток по сердечно-сосудистым заболеваниям.
Оказались в больнице и супруги Яковлевы. Вернулся домой только глава семейства, хранительницу домашнего очага медикам спасти не удалось.
Владимир уверен, что к жатве-2017 он будет как штык.
- Новая беда, - продолжает Иван, - свалилась за несколько дней до сороковин. Уже начали закупать продукты для поминального обеда, а тут нам сообщили, что сын Владимир подорвался на мине...
А старый протез подарили древоточцам
То, что произошло с Яковлевыми за семьсот сорок календарных дней, даже с большой натяжкой нельзя назвать светлой полосой. Однако, если копнуть поглубже прошлые пласты, началась она значительно раньше. Может быть, в тот момент, когда родитель Пётр Давидович вернулся с фронта на костылях.
При обычном раскладе одноногому назначили бы пенсию по инвалидности. Но разве землепашец смог равнодушно взирать на женщин и подростков, которые влачили плуги по заросшей матерыми сорняками хлебной ниве?..
К тому же, увечному воину пришлось стать опекуном двух круглых сирот. Отец детей и родной брат Петра погиб на фронте, вслед за ним умерла невестка.
- На моей памяти, - говорит Иван, сын Петра, - немало случаев, когда от управления комбайном или трактором отстраняли мужиков и с куда менее значительными физическими дефектами. Врачи списывали даже тех, у кого после перелома появилась лёгкая хромота. А здесь вообще стопроцентный инвалид...
Однако жизнь сплошь и рядом заставляла нарушать не только правила техники безопасности труда, а и официальные законы. До самой пенсии Пётр Яковлев водил комбайн, трактор, грузовик-полуторку. Причём практическое вождение он сдал с таким шиком, что принимавший экзамен начальник районной ГАИ даже не заметил инвалидности испытуемого.
- Батька ушёл на пенсию с чистой совестью, - продолжает Иван Яковлев. - «Ну,- говорит, - заодно отгуляю и восемь неиспользованных отпусков». Как же, отгулял... Почтарка с первой пенсией во двор, а навстречу ей похоронная процессия.
Похоронили Петра Давидовича в выходном костюме и с новым протезом. А старый снесли на чердак к великой радости древоточцев. Но добрые дела живут дольше деревяшки. Поэтому в Любовке до сих пор вспоминают увечного фронтовика, землепащца-трудоголика, который собственных детей и племянников на крепкие ноги поставил.
К светлому будущему с котомкой за плечами
Настоящего землепашца легко узнать и за столом. Он в обязательном порядке подберёт оброненные крошки, а если ему доверят резать каравай, то делает это так, словно совершает некое таинство.
- Привычка досталась от матери, - смеётся Иван, - уроженки Старобешево... Знаете, она чем-то напоминает фигурку крестьянки с ордена «Знак Почёта», которым меня наградили за рекордный намолот зерна.
Елена Александровна поздравляет сына с орденом.
(Фото из домашнего архива).
Елена Александровна (в девичестве - Ставринова), оказалась под стать жениху. Так, в качестве приложения к приданному принесла медаль за доблестный труд. Награду она получила из рук своего бригадира Прасковьи Ангелиной.
О первой трактористке планеты и подругах дважды Героя Социалистического труда написано много. Однако передовицы типа: «Наш коллектив, взяв повышенные обязательства…», и парадные рапорты не способны найти отзвук в душах ныне живущих. Поэтому чудом сохранившееся письмо из минувшего столетия, которое случайно попало мне в руки, показалось настоящей изюминкой.
К сожалению, фразы на сгибах трудно различимы, а название железнодорожной станции, откуда девчата-комсомолки в котомках доставляли посевное зерно, вообще не удалось прочесть. Итак:
«Здравствуй, дорогая сестричка! Спасибо за приглашение. Оно, конечно, заманчиво - поехать к тебе на ударную стройку. Но вырваться не смогу по причине тебе известной... Да и здесь работы невпроворот. Носим со станции... двухпудовые мешки с пшеницей. Скоро посевная, надо спешить. Грязища такая, что к вечеру еле ползём. Только девчата не плачут... Ещё и поют. Заводила, как всегда, Лена Ставринова. Она и новые песни все знает, и старогреческие. А голосище какой! Ей бы на столичную сцену, но одному, видимо, судилось аплодисменты срывать, другому - грязь месить худой обувкой, да трактор водить... Но ничего, будет праздник и на нашей улице... На том заканчиваю. Завтра рано вставать и опять на станцию».
Взлетел он в небо опалённой птицей
К сожалению, в крестьянских семьях не принято предаваться воспоминаниям. Но не из-за равнодушия к прошлому, к предкам, а по причине постоянного дефицита времени. Например, в Любовке даже свадебный пир начинали лишь по окончанию вечерней дойки.
- Отец с матерью, - сетует Иван Петрович, - очень мало рассказывали о своей молодости, о войне, о своём первом знакомстве. Всё больше о делах текущих. Однажды батька за ужином сообщил, что выпахал мину. Заодно мать припомнила аналогичный случай из периода работы в бригаде Прасковьи Ангелиной… На моей практике тоже подобное ЧП однажды случилось. Я тогда бригадиром тракторной уже работал... Вышел из вагончика, чтобы вернувшийся с поля трактор встретить, а из кабины мне под ноги снаряд вылетел. Это тракторист Сенька так пошутил... Уже седина в бороду, а он всё равно вел себя, как школяр. «Держи, бригадир! - Кричит. - Я тебе подарочек привёз». А вообще неразорвавшиеся фугасы редко попадались. Да и мины тоже. Зато в эту войну их столько развелось, что за судьбу внуков и правнуков жутко...
Сын Владимир на такие родительские слова снисходительно ухмыльнулся. Разумеется, как и всякий, однажды заглянувший в собственную могилу человек, он имеет на это полное право. И в то же время Владимир как бы дал понять, что опасность не следует раздувать до вселенских масштабов.
- Фугасы на обочине и в борозде - вещь крайне опасная, - подтвердил молодой человек. - Но, думаю, пока внуки вырастут, да правнуки своими ногами пойдут, их повсеместно вытралят. Фугасы имею в виду... Главное, чтобы война побыстрее закончилась. Тогда и нам, механизаторам, полегче станет, да и у докторов работы поубавится. Двое со мной в палате «подрывников» лежали. Оба - трактористы. Одного выписали, другой... Царство ему небесное... Что, интересуетесь, испытал, когда комбайн передним левым на противотанковую мину наехал?.. Ощущение такое, будто на бегу лбом в столб врезался, которого там раньше не было. Выворачиваю из загонки, передо мной пятью минутами раньше грузовик прошёл, и тут неведомая сила меня швыряет через переднее стекло кабины. Только в роли опалённой птицы побыл недолго. Упал между жаткой и колесом, от которого искорёженный диск остался.
И хотя Владимир получил жесточайшие ожоги, врачи всё равно заявили, что он в рубашке родился. Ведь взорвавшаяся под днищем танка тяжёлая мина практически не оставляет шансов укрытому в бронированной утробе экипажу. А здесь - комбайн, который насквозь прошивают даже мелкие осколки.
- Наверное, судьба сменила гнев на милость, - добавил Иван Петрович. - Решила, что неприятностей Яковлевым отсыпано с избытком... Но как бы там ни было, а династию нашу ей не удалось извести на корню. И повода краснеть за предков с потомками у меня нет... Худо-бедно, а вчетвером, считайте, на-гора столько зерна выдали, что можно испечь пятьдесят миллионов полновесных караваев. И это, прошу заметить, ещё не финиш. Володя чуток поправится и снова за прежнее ремесло возьмётся. Другого нам не судилось.
Израненный комбайн до сих пор в реанимации.
А ведь после взрыва ему пророчили одну дорогу -
в ближайшую скупку металлолома.
Сергей ВАСИЛЬЕВ.
Фото автора.