Реинтеграция Донбасса: Марчук высказался о языке ненависти и фобиях

Представитель Украины в подгруппе по вопросам безопасности трехсторонней контактной группы Евгений Марчук (первый председатель Службы безопасности Украины, экс-премьер-министр, экс-председатель СНБО и экс-министр обороны, генерал армии) сделал ряд резонансных заявлений во время круглого стола "Международный опыт и практическая поддержка граждан, которые пострадали от военного конфликта на востоке Украины", который состоялся в Верховной Раде 14 декабря.

Приводим часть из речи Евгения Марчука, который считается одним из самых опытных украинских политиков и переговорщиков:

Прежде, чем начать разговор зададим себе вопрос. Нынешние руководители так называемых ОРДО и ОРЛО знают, что их ждет, когда на Донбасс вернется украинская власть? Знают. Они знают, что их ждет тюрьма. Это в лучшем случае, как они считают. Они заинтересованы в том, чтобы нормализовать ситуацию по той версии, которую предлагает Украина и в значительной степени мировое сообщество? Нет. Они не заинтересованы, потому что нормализация их лично заведет в тюрьму. В связи с этим возникает второй вопрос: Какую цель ставит украинская власть? Прекращение войны, нормализация и возвращение к нормальной жизни путем демократических процедур, но на основах украинской Конституции и украинского правового поля. С руководителями нам понятно, что они не являются и никогда не будут сторонниками нормализации ситуации в Донбассе по версии Украины и мирового сообщества. Но для Украины и для нас все равно война когда-то закончится и нормализация наступит. Возникает другой вопрос: что это за структура – население, которое там осталось? Это разрушенная демографическая структура. Разрушены все пропорции нормального сообщества: молодежь, новорожденные, работающие, пенсионеры и так далее, не говоря уже даже о пропорции "мужчины-женщины".

Планируя работу по возвращению украинской власти, важно, как ее встретит население и как сегодня оно к ней относится в целом, не считая боевиков. Как оно сегодня воспринимает нынешнюю украинскую власть и ту версию ее возможного возвращения на временно оккупированную территорию. Есть некоторые исследования, которые делают различные структуры, - картина не очень веселая. Кроме того, что существуют природные условия и жертвы, и могилы есть и с той стороны. Они также порождают много страхов. Война не вызывает ни у кого радости.

С другой стороны – нагнетаемые там фобии. Помогает серьезно в этом и российская машина. Мы знаем все медийное поле, которое "бомбит" ту территорию. Оно очень хорошо изучено украинскими специалистами, буквально до минут, каждый день проходят мониторинги и вперед, и назад, и обобщенные параметры и так далее.

В связи с этим возникает вопрос: Что надо делать украинской власти сегодня, что надо делать завтра и через полгода в отношении этой территории?

Я, например, против того, чтобы все наше телевидение, которое демонстрирует то, что оно нам сегодня демонстрирует, в принципе вещало на оккупированную территорию. Хроника катастроф, всякие неурядицы, уличные столкновения, криминал, коррупция во власти и так далее - нечем хвастаться. Но это мое личное мнение. Возможно, оно и неправильное.

Все, кто профессионально занимается этой проблемой, точно знают, что военным способом решить проблему не удастся. Думаю, что не надо глубоко объяснять эту тему. Украинская сторона не может рассуждать: "как получится - так получится". Ничего подобного. Тем более, что мы неплохо знаем мировой опыт, как постепенно, поэтапно, через переходные периоды и другие технологии решаются такой сложные проблемы. Я знаю, потому что иногда приходится иметь беседы с властными институтами. У них очень много текущих проблем, оперативных: думать об этих вещах, о которых я говорю, им просто некогда. Но без этого ничего не получится.

Я могу вам сказать о том, что фобии набирают силу, там распространяются страхи, и складывается ситуация среди населения совсем неблагоприятная для украинской власти. Например, я во время переговоров (в Минске, - ред.), кроме протокольных, вынужден контактировать не только с россиянами, но и с представителями так называемых "ДНР" и "ЛНР". В одном из разговоров непротокольного характера я ему говорю, что надо думать, как нам на неофициальном уровне пробовать решить некоторые локальные вопросы в интересах цивильного населения. Он мне говорит: "Евгений Кириллович, вы можете мне сказать, что меня ждет, когда вернется украинская власть? Меня лично, мою семью, моих детей?" А он – не простой человек, он представитель "той" стороны. Я не буду пересказывать, как я ему отвечал. Но я не властный институт. Он не боевик, он не участник боевых действий, но он 100-процентный коллаборант. Ничего хорошего его не ждет. А от него и от его первого руководителя очень многое зависит атмосфера в гражданской, цивильной части того населения. Он говорит: "Мы же смотрим ваше телевидение, мы же видим, кто мы в вашей сфере - мы убийцы, бандиты, сепаратисты, террористы. Так я не участник боевых действий. А те, кто был на передовой или просто был призван в резерве, что его ждет?" И так далее.

Это не новость о том, что я говорю. Я знаю из мирового опыта, что такое было во многих случаях, где были подобные нашей ситуации. И здесь возникает первый вопрос, на который в мировой практике есть ответ и опыт. Мы его немного знаем, особенно мне нравится опыт по Северной Ирландии.

Но сегодня нет официального ответа для той части граждан, которые стали вынужденными колаборантами, ни в боевой сфере, ни в военной сфере. Нет ответа очень многим категориям населения, которые никак не связаны с военными структурами. Сегодня силой нельзя заставить медиа исключить язык ненависти в публичной сфере, потому что каждый день есть смерти, каждый день есть убийства. Но без ответа на первый вопрос никак не получится даже приступить к урегулированию. А потом уже исключать язык ненависти из публичной сферы, как это рекомендуют соответствующие структуры ООН".