Снег кружится или История о том, что даже в самой грустной жизни есть место новогоднему чуду
Дверца печурки привычно лязгнула, закрываясь. Лиза прислушалась к тихому потрескиванию дров, зябко повела плечами. «Скоро разогреется, - Митрич разгрёб сложенные на полу поленья, выбрал пару небольших, быстрым движением открыв дверцу, сунул их в печь. - Зато романтика какая! Никакого тебе центрального отопления. Как в детстве…»
Слегка шаркая, старик вновь отправился рубить дрова. Лиза вгляделась в мерцающие в глубине бара бутылки и потянулась к недопитому кофе. До открытия оставались считанные минуты, и если не выпить кофе сразу, потом будет некогда. Сразу потянутся первые клиенты - самые нетерпеливые и страждущие.
Никудышняя полоса
«Ничего лучше придумать не могла? - возмущённо спросила Лариска, узнав, что в новогоднюю ночь Лиза работает. - Такой праздник, а ты будешь забулдыг обслуживать!»
Негодование подруги, казалось, пробивает экран мобилки, Лиза поморщилась и слегка отодвинула телефон от уха. «Ну и что, что Новый год? - сказала хмуро. - Уж лучше на работе, чем дома в одиночестве…»
Лариска свистяще зашипела, заклокотала. «Тоже мне, работа, - буркнула, наконец. - Ты, Лиза, нормальное дело ищи, а то в порядочном обществе стыдно сообщить о том, где работаешь. Барменша в забегаловке! Подумать только!» Лиза дальше не слушала, нового Лариска не скажет ничего. Помочь тоже ничем не сможет. Чем поможешь, если у Лизы началась такая полоса - никудышняя?
Лиза вяло смотрела, как Митрич закидывает в буржуйку полено за поленом, как весёлым всплеском принимает их пламя. Тепло медленно расходилось по залу. Митрич подмигнул Лизе, откинул табличку «закрыто», и в дверь нетерпеливо шагнули первые клиенты…
Привычно выбивая чеки, Лиза усмехнулась, вспомнив слова Митрича. В детстве Лиза, и правда, Новый год встречала возле печки, глядя, как светятся сквозь конфорки раскалённые угли. Стол был накрыт по-праздничному, во главе в белой рубахе сидел отец, раскрасневшаяся мать угощала гостей, на остро пахнущей смолой ёлке мерцала гирлянда. Маленькая Лиза, с ногами забравшись на топчан, прижималась к тёплому боку печи. Скучно ей не было, она разглядывала взрослых, сидящих за столом, слушала громкие голоса и мечтала о своём. О том, как кончится зима и настанет лето… Об огромном цветущем мире, который так призывно манит к себе… О том, как она вырастет и уедет из села далеко-далеко, в невиданную Прекрасную страну…
«Пива! И сто граммов водки!» - один из завсегдатаев бросил на стойку мятую сотню, покачиваясь, оглядел столики. «Ты б не частил, Жорк. День только начинается, - Лиза подтолкнула к нему пиво. - А то жена домой не пустит». Жорка беспечно тряхнул головой и направился к ближайшему столику. Лиза устало вздохнула, все столики были заняты, от шума, царящего вокруг, болела голова.
…Она выросла, поступила в институт и уехала из родного села навсегда. Дом родители вскорости продали, потянулись следом за дочкой в город. Как-то быстро, один за другим, ушли они. Лиза была такой замотанной, что и горя почти не разглядела. Дом, работа, муж, дети… В круговерти той годы терялись. Вроде только голову на подушку клала, а уже и будильник звонил - пора день начинать. Завтрак, школа, дорога на работу… Зима - лето… Зима - лето… Иногда, как прозрение, сбивающая с ног тоска - сирота! Ни обнять, ни прижаться, ни голоса родного услышать… Никогда…
Но опять захлёстывало - дом, работа, муж, дети… Не заметила, как выросли сыновья. Последний звонок… Институт… Диплом… Уехали «далеко-далеко», как мечтала уехать когда-то и сама Лиза… Она мечтала, а они уехали. В другие страны, в разные…
Возникшую было тоску заглушила обычная круговерть: работа-дом-муж… Дни сплетались в месяцы, месяцы - в годы. А потом всё вдруг замерло…
«Полюбил другую, - пряча глаза, сказал муж. - Ухожу. Прости».
Лиза от удара отойти ещё не успела, ещё ходила словно пришибленная, как - последовал новый.
Магазинчик, в котором много лет была заведующей, давно на ладан дышал. Стискивали со всех сторон новые, растущие, как грибы, супермаркеты. Покупателей становилось всё меньше, продавцы рассчитывались, хозяин кряхтел горестно. Наконец, грянуло: «Закрываемся, Лиза. Ищи другую работу».
Предсказание
А где искать? Везде хотят молодых и ярких. Лиза ткуналась туда, сюда… По всему получалось, что выход только - реализатором на рынок.
Мимо забегаловки в конце аллейки она каждый день ходила, привычно не обращая внимания на обшарпанные двери. А тут подняла глаза и увидела косо висящее объявление: «Требуется бармен». Лизе всё равно было, где работать, лишь бы прочь от давящей тишины пустой квартиры.
«Бюджетный клуб», - говорил Андрюха, работающий, в отличие от «дневного портье» Митрича, ночным охранником. «Ганделик», - вторила ему сменщица Лизы, пухленькая Наташа. Лиза не спорила. Пусть ганделик - вода есть, старенький музцентр наигрывает музыку, тепло - сваренная когда-то Митричем буржуйка грела неплохо…
На мгновение стало тихо. Удивлённая Лиза подняла глаза и увидела стоящую в дверях цыганку. Яркие юбки, расшитая шаль… «У нас кино снимают что ли? - пьяно захохотал Жорка. - «Есению»? Вокруг засмеялись, посыпались шуточки, кто-то заулюкал.
Цыганка, качая юбками, прошла вдоль столиков. «Кофе есть?» - спросила Лизу, неловко устраиваясь на высоком табурете. Боль тисками сдавливала виски, Лиза мысленно стонала, казалось, что голова вот-вот расколется, как стеклянный шар.
Она подвинула цыганке дымящуюся чашку, та стала пить маленькими глотками, глядя прямо перед собой. Немолодая, с усталыми глазами цыганка была похожа на большую экзотическую птицу. Старую и истерзанную бурей птицу.
«Плохо тебе, детка? - спросила, аккуратно ставя чашку на блюдце. - Голова болит, да?» Лиза не сразу поняла, что спрашивают её, поняв, пожала плечами: кому какое дело? «Пройдёт, - цыганка помолчала, отпила ещё глоток. - Всё у тебя сегодня изменится. О чём мечтаешь, детка?» Лиза хмуро усмехнулась от этого непривычного «детка», вскользь посмотрела на серую муть, мелькнувшую через открывшуюся дверь. «Чтобы снег пошёл, - ответила неохотно. - Новый год же…»
«Всё будет, - цыганка поставила пустую чашку. - Снег тоже будет… - Положила на стойку деньги, протянула ладонь. - Дай руку, детка. Не бойся, дай». Быстрым движением несильно стиснула пальцы Лизы, шершаво провела по запястью в одну сторону, в другую… «Твоя ночь тебя ждёт, - непонятно сказала, поднимаясь с табурета. - С дождём придёт, со снегом уйдёте. Дальше - вместе».
Пошла к выходу, на ходу поправляя шаль, проскользнула между столиками, распахнула дверь и вышла. Лиза смотрела вслед, почти разозлённая: «На пьяную вроде не похожа. Цыганка и есть цыганка: чушь бормочет».
Повернувшись к подошедшему клиенту, Лиза вдруг поняла, что головная боль прошла.
Дальше - вместе
После десяти народ стал расходиться. Вскоре зал опустел, негромко хлопнув дверью, вошёл Андрюха, выходивший покурить. «На улице дождяра лупит, - сказал, откидывая мокрый капюшон. - Ливень в новогоднюю ночь».
Подошёл к магнитоле, крутанул флешку, вставил в гнездо. По залу потекла музыка Поля Мориа. «Отдохнём пока. Часа через три придут догоняться», - подмигнул протирающей столы Лизе и, вытянув ноги, развалился в кресле.
Лиза слушала, как по окну бьют тугие струи. Усталости не было, спать не хотелось. Было тепло и радостно. Хотелось танцевать. Поглядывая на задремавшего охранника, Лиза стала тихонько напевать, удивляясь необычному своему настроению. Стрелки на часах, висящих над баром, сдвигались к 12. Дрова в печурке тихонько потрескивали. «Как в детстве», - вспомнила Лиза слова Митрича, но додумать не успела.
Дверь распахнулась, в зал вошёл мужчина, прозрачные струйки стекали с куртки на пол, оставляя тёмные следы. «С Новым годом! - мужчина снял мокрую куртку, пристроил её на стуле. - Чаем напоите? Горячим!» Его узкое лицо было бледным, лёгкая улыбка смягчала чуть хрипловатый голос.
Лиза приготовила большую кружку чая, подала незнакомцу. Тот поблагодарил кивком, двумя руками, греясь, обхватил кружку. Негромкая, тревожно-щемящая мелодия плыла над ними. Мужчина, молча, пил чай, присев на табурет. На улице раздались взрывы петард.
«Вы не сильно заняты? Как вас зовут? - посетитель отставил пустую кружку, и этот жест напомнил Лизе что-то совсем недавнее, но что она понять не могла. - Только не говорите, что на работе не пьёте шампанское. Пожалуйста, не говорите так. Новый год же! Давайте его встречать»
…Они сидели за столиком у окна, за которым слышались весёлые крики, и взлетали в небо огни фейерверков. «А ведь нельзя сейчас взрывать петарды и запускать фейерверки», - тихо сказала Лиза. Он легко коснулся её руки. «Глупый запрет, - ответил спокойно. - Нельзя людей лишать праздника. Если это кому-то приносит радость, зачем запрещать?» Лиза кивнула, соглашаясь. Он поднял бокал с искрящимся вином: «За Новый год! За нас в новом году! Чтобы принёс он нам счастье!»
Музыка стихла. После нескольких секунд полилась новая:
Снег кружится, летает, летает…
И позёмкою кружа…
Мужчина встал, слегка склонил голову: «Я приглашаю вас на танец, Лиза», и она радостно потянулась навстречу.
Андрюха проснулся, протёр сонные глаза и изумлённо уставился на скользящую по залу пару. Лиза счастливо засмеялась. «Я не танцевала лет двадцать, наверное, - сказала доверчиво. - Когда-то некогда было, а теперь - не с кем». Мужчина прижал к груди её разгоряченное лицо. «Я тоже полжизни не танцевал. Тоже было не до танцев, а потом - тоже не с кем. Так получилось, - он говорил медленно и тихо. - Жена десять лет назад ушла к лучшему другу. Лишился сразу и её, и друга. Двойное предательство. Всё бросил, уехал. Где только не носило меня. Вернулся, наконец, в родной город. Родина - есть родина, тянет к себе. Приехал, а никто меня здесь не ждёт. Так-то, Лиза…»
Музыка плыла над ними, он приподнял лицо Лизы, посмотрел в её глаза: «Теперь будем танцевать вместе».
…Остаток ночи прошёл быстро. Один за другим в зал входили клиенты, двигали стульями, делали заказы. За барной стойкой они стояли вдвоём, быстро и дружно обслуживая не очень удивлённых клиентов.
Потом наступило утро, рабочий день закончился, и они вместе вышли на улицу.
На землю, на крыши, на деревья медленными хлопьями падал ослепительный снег…
Марина ЛИТВИНОВА.