Гердт предпочитал оставаться за кадром

Он был хорош во всех ипостасях: когда дублировал фильмы, играл в них (чаще доставались роли второго плана, но как он их преподносил!), шутил. Зиновий Гердт был полон той настоящести, которой так не хватает почти всем нынешним как бы звездам - любой величины. Он не вышибал слезу, а дарил ее. Равно как смех. Обязательной программой его дня рождения был пирог с капустой. Так что можете тоже приготовить это блюдо, вспомнив народного артиста, которому завтра могло бы исполниться 95 лет.

Ногу спасла жена Королёва

Зиновий, или Зяма, как ласково называли актера друзья и зрители, от рождения был Залманом. Да и фамилию носил Храпинович.

Родился он в Себеже (ныне Псковская область) за год до революционных потрясений. Прожил там до 11 лет, учился в еврейской школе. В детстве знал идиш, который потом совершенно забыл. Папа работал коммивояжером, мама занималась детьми. Зяма, младший в семье (имелись еще брат и две сестры), был любимчиком.

В начале 30-х семья переехала в Москву. Жили в бараке Тимирязевской академии. Зиновий после фабрично-заводского училища слесарил, был монтером. А потом попал в ТРАМ - театр рабочей молодежи. И пропал… Дальше - кукольный театр на Никольской улице, студия режиссера Арбузова, откуда Гердта (псевдонимом стала мамина фамилия) с Александром Галичем чуть не турнули за опоздание на репетицию - заигрались в бильярд.

А потом пришла война… Биться с врагом он ушел добровольцем, презрев полагающуюся как участнику фронтовой бригады бронь. Лейтенанту роты саперов долгое время везло - даже после тяжелейших схваток на нем не было ни царапины. Но 13 февраля 43-го между Белгородом и Харьковом рядом с ним разорвался танковый снаряд.

- При таком ранении очень интересное ощущение, как будто оглоблей ударили по ноге. Не больно, а как бы чем-то круглым, деревянным. Я упал. И вижу, как моя левая нога сама собой ходит, как хвост дракона какого-то, - вспоминал Гердт.

Окровавленного Зиновия вынесла с поля брани молоденькая санинструктор Вера Веденина. У него были перебиты бедро, многие кости. До первой станции, которая находилась почти в ста километрах от того места, где ранило будущую знаменитость, его несли на носилках восемь женщин, периодически меняя друг друга.

Поврежденную левую ногу сначала хотели ампутировать. Но после одиннадцати операций, самые важные из которых выполняла ведущий хирург Боткинской больницы Ксения Винцентини (жена знаменитого конструктора Сергея Королёва), спасли. Она стала на 8 см короче правой. Но всё же не протез.

- Тем, что не остался без ноги, обязан Ксении. Тогда у нее была дочка - семилетняя Наташа. Теперь это хирург-кардиолог, доктор наук. Обе женщины стали мне близкими на всю оставшуюся жизнь людьми, - признавался потом Зиновий Ефимович.

Служебный роман

Свою хромоту Гердт спрятал за ширмой: с победного 45-го по 1982 год прослужил в Центральном театре кукол Сергея Образцова. Особенно хорош был в роли конферансье Эдуарда Апломбова в знаменитом «Необыкновенном концерте». Этот бесподобный спектакль показывали по всему миру, и в каждой стране Апломбов-Зяма говорил на тамошнем языке. Язык и довел его до самой большой любви в жизни.

До встречи с переводчицей Татьяной Правдиной, которая в 1960-м сопровождала Театр Образцова в гастролях по Ближнему Востоку, за спиной Гердта был не один брак. Так что, когда он сделал ей предложение, друзья, шутя, спросили: «Какой срок отпущен этой милой даме?» А актер ответил: «До конца жизни».

В их первую встречу Зиновий Ефимович, который был на 12 лет старше, в лоб спросил: «Дети есть?». Услышав, что имеется двухлетняя дочь, утвердил: «Подходит».

- Когда мы улетали, то меня провожал муж (правда, мы к тому времени, живя в одной квартире, уже не являлись близкими людьми), его - жена, - вспоминает вдова знаменитости. - В поездке Гердт за мной ухаживал, что производило на меня в высшей степени негативное впечатление. Я думала: обычные гастрольные «номера»... Единственное, о чем мы договорились, возвращаясь обратно, - через день встретиться. Почему-то у Киевского райкома партии. Он подъехал на машине, распахнул дверцу, я сказала: «Ну это просто какое-то шпионское кино». - «Абсолютно не шпионское, - ответил Гердт и добавил: - Я свободный человек». Мы ни слова не говорили о том, что будем жить вместе, мне не предлагалось: «Выходи за меня замуж». Просто поехали к его друзьям…

Они были вместе 36 лет, до самой его смерти. Зяма любил супругу так же, как играл - самозабвенно. Однажды Татьяна спросила мужа, как ему удается выдавить слезы, если это нужно по роли? Он ответил: «Я представляю тебя в концлагере и тут же начинаю плакать...».

Коньяк от Ширвиндта и ощущения от Гурченко

Путь в кино у Гердта начался с дубляжа. Услышав его особый тембр в спектакле «Чёртова мельница», Зяму пригласили прочесть текст автора во французской приключенческой комедии «Фанфан-Тюльпан». Он сделал это настолько виртуозно, что впредь не было отбоя от подобных предложений. Кстати, его голосом говорят и многие персонажи мультфильмов - капитан Врунгель, доктор Айболит, Морж из «Мамы для Мамонтенка».

Как актер он дебютировал в 1957-м, но блеснуть удалось лишь десять лет спустя, когда молодой режиссер Петр Тодоровский пригласил его на главную роль в свою картину «Фокусник». Причем все чиновники от кино уговаривали, чтобы Кукушкина сыграл Ролан Быков. Но Тодоровский настоял на своем.

Кстати, в том же 67-м Гердт перевоплотился еще и в Паниковского в фильме Михаила Швейцера «Золотой теленок» по мотивам книги Ильфа и Петрова. Причем опять «подсидел» уже утвержденного Ролана Быкова. Зяме изначально полагалась крохотная роль грузинского князя. Но когда его попросили подыграть Вячеславу Невинному (тот пробовался на роль Шуры Балаганова, доставшуюся впоследствии Леониду Куравлеву), выдали трость и шляпку, предложили произнести несколько реплик, стало ясно - вот он настоящий Паниковский. Причем в этом его убеждали не только Швейцер, но и Быков. И он сыграл. Да так, что Паниковскому теперь памятники ставят (в Киеве, к примеру, его можно увидеть на углу Крещатика и Прорезной). А черты лица-то - Гердтовы…

Зиновий Гердт и Леонид Куравлев в «Золотом теленке».

Игра на износ (одновременные съемки в двух фильмах плюс работа в театре) довела Зиновия Ефимовича до предынфарктного состояния. Он слег в Ленинграде. Врачам, которые выходили Зяму, его супруга выставила ящик коньяка. И это в те времена, когда и бутылку-то достать было непросто. Татьяна Александровна до сих пор благодарна Александру Ширвиндту, который передал «презент» из Москвы.

Людмила Гурченко, снимавшаяся с Гердтом в фильме «Тень», вспоминала, что в одной из сцен ее усадили к нему на колени. «Дай бог вам хоть раз в жизни почувствовать то, что я тогда чувствовал», - делился позже впечатлениями Зяма. «Много-много было партнеров, но те биотоки были наивысшими ощущениями юмора и оптимизма!» - уверяла артистка.

«Мастер эпизода» сыграл в более чем 70 картинах, среди которых «Город мастеров», «Городской романс», «Печки-лавочки», «Соломенная шляпка», «Место встречи изменить нельзя». Но любимой называл роль за кадром, когда читал текст автора в роммовском фильме «Девять дней одного года». «Поверьте, что за экраном можно лучше сыграть и больше сказать, чем на экране», - делился он.

Ушел на кураже

Удивительно, как его хватало на всё. Театр (после размолвки с Образцовым ушел в Московский драматический им. Ермоловой), кино, телевидение (в разные годы вел «Кинопанораму», «Чай-клуб», был гостем множества передач), стихи (особенно любимого Пастернака, которого практически всего знал наизусть).

Измученный болезнью, он всё же устроил в честь 80-летия творческий вечер. Был очень плох, в гримерной лежал на кушетке. Предполагалось, что появится на публике только в самом начале и под занавес. Но, когда начался концерт и на сцену вышел его друг Юрий Никулин, а вместе с ним та самая медсестра, которая когда-то вынесла Гердта с поля боя, он буквально вылетел туда же. И остался до конца. Кадры, где он с улыбкой, с которой, кажется, никогда не расставался, подмигивает Гурченко, исполнявшей его любимую песню на стихи Исаковского «И кто его знает, чего он моргает», смотреть без слез невозможно.

21 октября, меньше чем за месяц до ухода (любимца зрителей не стало 18 ноября), он принял участие в последнем «Чай-клубе». «Перед камерой сидел Гердт, которого совсем недавно принесли на площадку на руках, - вспоминает Татьяна Правдина. - Он шутил, импровизировал, был весел. Когда его унесли, положили в постель, он снова обмяк. Я сказала: «Ты же совсем недавно был такой энергичный!». А он ответил: «Ты знаешь, старая цирковая лошадь, когда слышит фанфары, встает на дыбы. Это кураж».

«Ну,  за это можно и по морде!»

По словам Татьяны Правдиной, Гердта оскорбляла невкусная еда. Он очень любил гостей. А его любили все. «В Одессе, на Привозе, каждая торговка говорила: «Рыбонька ты моя!» - и что-то ему вручала», - рассказывала Татьяна Александровна. Кстати, к Жемчужине у моря Зяма питал особую любовь, часто вспоминая, как выступал на Одесском канатном заводе.

- Зяма обожал устраивать дом, умел всё делать, - уверяет вдова артиста. - До сих пор сохранились туалетный стол, собранный его руками, лампа, выпиленная им. Когда я похвасталась Ширвиндту, тот выдал: «Всё ясно. Значит, предыдущий муж был красавец. А этот у тебя для мебели»… Мы, как все нормальные люди, ругались, и как последние оскорбительные слова я говорила: «Актер ты!». А он отвечал: «Ну, за это можно и по морде!»