Железным старцам продлевают жизнь

Корреспондент «Донбасса» побывал в очень интересном домашнем музее волновахца Константина Харамана, насчитывающем более тысячи экспонатов. Среди них - уникальная коллекция телефонов, включая обслуживавший линию: местное отделение гестапо - ставка группенфюрера Мюллера; несколько десятков фотоаппаратов выпуска начала и середины прошлого столетия (один из них, «Салют-10», ранее принадлежал личному фотографу Леонида Брежнева); чарка-непроливайка; подсвечник для ленивых и многое другое. Мастер связи «Укрзалізниці» имеет на счету около двух тысяч рационализаторских предложений, а из столетних железнодорожных костылей изготавливает всевозможные потешные поделки.

Город, которого нет

Скромная дача Ларисы и Константина Хараман - не Лувр. Но чтобы осмотреть ее, потребуется день, а то и больше. Прабабушкин ухват, рубель для глажки полотняных холстов, флаг УССР, громадный барельеф вождя мирового пролетариата, ботики, в которых щеголяли модницы пятидесятых годов прошлого века, сотни табличек эпохи развитого социализма (от самой распространенной «Не влезай, убьет!», до «Нынешнее поколение будет жить при коммунизме» и «Хорошо-то девки пляшут, если снизу посмотреть»).

- Жаль, - вздыхает хозяин, - не могу продемонстрировать коллекцию колоколов... Прознали о них лихие людишки, утащили в металлолом.

На столбе у дачной калитки три дощечки, показывающие направление на Москву, Лиссабон и Тасты-Талды. Города с таким названием нет на карте, его придумал сам Костя, однако гости верят в его существование. Хозяин частного музея не только обожает юмор, но и старается привнести его в свои работы.

Чарка для путешественника

Меня озадачили две вещи: электромолоток и бритвенный станок со шнуром.

- Они что, действующие?

- Нет, конечно! Но многие воспринимают за чистую монету. Верят гости, что может существовать и гибрид из двух лампочек в одном цоколе - на сто двадцать семь и двести двадцать вольт.

Электромолоток, чарка для путешествующего выпивохи, походный набор - вот далеко не полный перечень потешных вещиц, среди которых имеется оригинальный телефон со встроенной в трубку электробритвой.

Константин не курит, равнодушен к спиртному. Что не помешало изваять чарку на подвесках. «Такой посудине, - улыбнулся собеседник,- не страшны ни вагонная болтанка, ни морская качка силой до пяти баллов».

Есть в его арсенале и пародия на работы «конструкторов» походных наборов.

Панцирь от коррозии и мобильный вентилятор

Юмористический склад души, впрочем, не мешает Константину заниматься вещами, которые имеют практическую ценность. Так, коллеги Харамана обратили внимание, что на его участке ящики связи служат значительно дольше отведенного им срока.

- Особого секрета нет, - ответил рационализатор, - просто смазывайте их снизу солидолом и щедро присыпайте пылью. Через такой панцирь коррозия не пробьется.

Продемонстрировал хозяин и несколько самоделок, в том числе - электропилу для обрезания веток, газонокосилку на базе детской коляски и мобильный вентилятор, который получил положительную оценку супруги.

- Я работала билетным кассиром на дизель-поезде Камыш-Заря - Иловайск, - рассказывает Лариса. - Обойду состав, присяду где-нибудь в уголочке и достаю вентилятор. В вагоне духотища тропическая, а мне комфортно. Выручала и пожилых пассажиров, которым становилось плохо.

Право на восклицательный знак

Любой мастер - это мыслитель. Константин Хараман не исключение.

- Руки заняты, - говорит он, - голова свободна. Вот и лезут всякие думы, бывает, что и не совсем радостные. Начинаешь сравнивать прошлое и настоящее - и понимаешь, что не всё ладно в Отечестве. Взять телефоны: те, которым по семьдесят лет, и сейчас безотказны в работе, а современные ломаются на втором месяце эксплуатации... А вот этот обрубок телефонного кабеля, - показывает он, - проложен гитлеровскими связистами в сорок первом году. Но как проложен! Траншея полутораметровой глубины заполнена морским песком, оплетка как новенькая, жилки имеют цветную маркировку, подключаться можно без прибора. Наши же подземные линии и трети этого срока не выдерживают.

Сам Хараман всё делает основательно, отдаваясь без остатка служебным обязанностям и увлечению. Человек, если разобраться, пришел в этот мир для созидания. В противном случае он так, бесполезное существо, которое под занавес дней своих не сможет повторить крылатую фразу: «Признаюсь - я жил». И в конце ее поставить восклицательный знак.

«Снимаю шляпу перед стариной»

Однажды Хараман подобрал на обочине железнодорожного полотна костыль, которым рельсы крепятся к шпалам.

- Как ни странно,- признается собеседник, - но я испытал что-то вроде почтения к этой железке, изувеченной ржавчиной и столетней службой. Я готов снять шляпу перед любым предметом старины, будь то вот эта керосиновая лампа 1810 года, которую купил у старушки на местном рынке, или доставшаяся от предков тарелка. По преданию, ее привез прапрадед из Иерусалима. Эта тарелка - единственный предмет, который удалось спасти при раскулачивании...

Чувство почтения вскоре уступило место желанию продлить жизнь выброшенному костылю. Около месяца умелец корпел над железкой, пока та не обрела сходство с… двугорбым верблюдом. «Костыль ведь - тот же верблюд: выносливый и безотказный», - поясняет Константин.

Спустя несколько месяцев появились новые работы мастера, тоже изготовленные из старых костылей.

- Только не обвиняйте меня в подражательстве Плюшкину, - говорит Хараман. - Ведь я тащу домой только то, что представляет историческую ценность. Чтобы потом, на досуге, сделать что-нибудь оригинальное или просто поместить рядом с другими экспонатами.