Они тоже ковали Победу, а сейчас им приходится стоять в огромных очередях за "милостыней"

«Дети войны» продолжают забрасывать редакцию письмами, пронизанными обидой на государство, пообещавшее им компенсацию за потерянное детство и в то же время обрекшее на новые испытания. Теперь уже долгим ожиданием, равнодушием чиновников, их грубостью, нежеланием помочь, подсказать, просто увидеть в каждом из обратившихся человека с непростой судьбой и проявить подобающую чуткость.

Это скорее похоже на судилище!

Наше поколение пережило ужасы военного лихолетья, все трудности потом. Детство и юность прошли в жутких условиях. А теперь, когда мы ждем выплату положенных денег, нам устроили настоящее судилище. Чтобы сдать документы в суд, нужно простаивать в очередях часами на больных ногах - присесть негде, держат на улице. У адвокатов бумаги лежат месяцами, а потом их возвращают назад, мол, надо еще что-то доделать, гоняют, как собак. На руки не выдают, снова «маринуют»: ждите. А когда бумаги придут по почте, их надо опять к ним нести. Спросишь: «Почему? » - ответ: «Мы не знаем». Разговаривают нехотя, обращаются, как со скотом, презрительно, ничего объяснить не торопятся. Что же это за отношение к пожилым людям?   А ведь везде сидят, вроде, образованные люди.

Наверное, время с выплатой затягивается умышленно. Словно мы выклянчиваем из их собственного кармана. Или им жалко, что старики вдруг внезапно «разбогатеют»?  А ведь деньги нам нужны на продукты да лекарства, что всё время дорожают. Сил уже нет терпеть это...

Богданова, Спивакова, Якушко и другие. Советский район г. Макеевки.

Когда же мы дождемся справедливости?

Живут среди нас люди, биографии которых нам надо изучать сейчас - потом уже будет поздно. Это дети войны! У них нет орденских книжек, зато трудовые они получили раньше паспортов. В пору своего детства им бы игрушками забавляться, а они собирали колоски, пасли волов, работали на тракторах, бегали за прицепкой. Как всё было, из сердца не вычеркнешь...

485 человек из Большой Каракубы (ныне Раздольное) пошли на фронт, и только 153 из них вернулись, да и то все с ранениями. А тем, кто остался (шесть мужчин по «брони» да дети – четыре-пять человек в каждой семье), надо было жить, помогать фронту. Никто не знал, когда закончится война, но все хотели изгнать врага с нашей земли. И потому взрослые, убитые похоронками, трудились, как никогда, от зари до зари, ночуя в поле неделями и месяцами. Детей брали с собой, и те работали наравне с ними.

Софье Джарты было тогда 13 лет. Вместе с мамой вручную очищала посевы от осота, руки  кровоточили. Кормили всех одинаково: на обед - затерка из ячки и пышка из смеси отрубей да муки. Когда 1 октября 1943-го при местной МТС открылись курсы трактористов, несколько девчонок послали туда учиться: Феню Цыкура, Катю Джанахай, Аню Паша, Соню Лигусову, Марию Ракитянскую, Галю Алакоз. Уже спустя полгода отправились они на работу в колхозы: имени Калинина и Чкалова. До чего же радовались, когда весной пришли туда тракторы. Работали на каждом по двое. В 1944-м освоили и американские, похожие на игрушки, машины. Софья тогда днем вела учет работы в молодежной бригаде, а ночью подменяла трактористок. Весной от истощения умерла Катя, не выдержала круглосуточной работы ее напарница - Надя Барбо. За каждым трактором были закреплены прицепщики - дети 12-13 лет (Ваня, Алекса и Дора Уздемир, Юра Алакоз, Полина Тохтамыш, Мария Харали). До чего же выкладывались!

1944 год:  работники колхоза им.Чкалова собрались, чтобы услышать от бригадира В. Гудина сводку с фронта. Короткая передышка, а потом опять трудовой бой...

А как иначе... Помнится, как на собрании колхозников председатель не стал скрывать, в каком положении находится хозяйство. Сказал, что поднимать его из руин придется самим, помощи ждать неоткуда. А порядок - общий: все до единого на трудовой фронт. Дети, присутствовавшие на том собрании (а их было больше, чем взрослых) тогда притихли: это касалось и их. И не подвели. Когда пришла из района депеша: собрать коров и пахать, мама Кати Хомалах отвела единственную буренку-спасительницу в колхоз. Днем ту впрягали в плуг, вечером доили (молоко, сколько его там было, отдавали голодной малышне), ночью вместе с братом Митей выпасали животинок. До самых морозов, да и в морозы, ребята собирали подсолнух и кукурузу. На арбах их завозили на ток, где чистили початки, выбирали семена. Было уже холодно, мерзли очень, но крепились. Весной, когда колхозам выделили семенной материал, поскольку транспорта не было, пешком в Кутейниково за ним отправились женщины и дети. Первым выдали по два пуда, а вторым - по два ведра. Мешок делили на двоих, несли 50 километров. И зернышка никто не тронул. Тогда это было свято.

Лето 1944-го выдалось жарким, а всё равно в поле песни пели, даже достали где-то гармонь, и Жорик Узунов в перерывах играл, чтобы поднять всем настроение. Молодость брала свое, мы взрослели и ждали хороших вестей. До чего же счастливый день был 9 мая, когда дядя Юра Цыкура объехал все дворы на лошади, стуча в каждое окошко с единственным словом: «Победа!»

Шли годы. Вчерашние мальчишки и девчонки успели поработать учителями, врачами, механизаторами. Но никогда они не смогут забыть те трудные годы, которые пришлись на их детство. Война лишила их самой светлой поры. Может быть, поэтому они так не похожи на представителей других поколений, они - особенные.

Сегодня, на старости лет, опять мужественно преодолевают трудности: на костылях, в колясках, с палочками стойко выстаивают очереди, созданные для них нынешним правительством. Когда-то восстанавливали это государство, по праву могут носить звание победителей. Но вместо награды власть издевается над ними в полном смысле слова.

Мне лично недавно тоже довелось побывать в этой огромной очереди «за милостыней». Предложили написать заявление в суд, чтобы когда-то получить положенную по закону помощь. И подумалось: «Зачем идти в суд? Какое я совершила преступление?» Мне 72 года, 52 года трудового стажа, а я годами собираю деньги на уголь, который нынче уже по 1200 гривен за тонну. Я - одинокая, муж - участник боевых действий, прошел всю войну и не заработал ни одной льготы для меня. Скажите, пожалуйста, сколько еще будет продолжаться этот хаос и беспредел в стране? Неужели мы, дети войны, так и не дождемся справедливости?  Принципиально не иду в суд, хочу получить положенное мне без него.  Думала, что в преддверии очередных выборов (как они уже надоели!), сделает наше государство всё по совести. Увы, ошиблась...

Надежда Заходенко, директор музея с. Раздольное. Старобешевский район.

От редакции.

Раскалился от звонков на эту тему и «горячий телефон».

«Почему, чтобы получить деньги, нужно судиться?» - недоумевает житель Макеевки (пос. Осипенко) Анатолий Павлович. Бьется за то, чтобы получить данный статус,  Иван Афанасьевич Мазурик из Тореза, в суде тянут с ответом. Отказали в пособии Ольге Александровне Малютиной из Снежного. Еще в сентябре муж Галины Савенко из Иловайска сдал документы на 2007-2008-й годы, но решения суда до сих пор нет. «И я, и муж - дети войны, подали в 2009-м документы, но денег не дают.  А о 2007-м и 2006-м говорят: срок давности истек. Волновахский суд погнал нас с документами в Мариуполь, оттуда вернули обратно в Волноваху. Что же это такое?» - возмущается Екатерина Ивановна Тищенко из Еленовки Волновахского района.

Гудыма Валентина Петровна и Анатолий Петрович из Константиновки подали документы еще в прошлом году, в августе она получила 400 гривен, и не понимает, почему не платят за 2007 и 2009 годы. Документы Лидии Романовны Лысенко из Новогродовки затерялись в Донецке. Похожая ситуация у Любови Николаевны Шеверли из села Равнополь Волновахского района. Правда, бумаги потом всё же нашлись, но денег ждет уже несколько месяцев. Загоняли по судам Мариуполя и Донецка супругов Кищенко из Еленовки. И так без конца и края, с одним и тем же выводом: ветераны не заслужили такого безобразного отношения.