В Донбассе уникальный подрывник ищет друзей

Житель Старобешевского района Дмитрий Штанченко,  который во время войны подрывал танки, а в мирное время ударничал на экскаваторе, ищет фронтовых товарищей с помощью "Донбасса".

- Сейчас, приду в себя..., - Дмитрий Викторович утирает пот и восстанавливает дыхание. 84-летнему ветерану Великой Отечественноймарш-бросок на наш пятый этаж (лифты в издательстве не работают больше месяца) дался нелегко. Чуть передохнув, Штанченко объясняет причину визита: ищу, дескать, ребят, с которыми плечом к плечу воевал в единственном в своем роде молодежно-комсомольском батальоне. Он, зам. главы совета ветеранов города Комсомольское, поддерживал отношения с десятком земляков-старобешевцев, вместе с которыми сражался с фашистами. Но сейчас в живых остались единицы. «Может, откликнется кто?» - надеется кавалер ордена Отечественной войны II степени, а также ряда медалей, среди которых - «За отвагу», «За боевые заслуги», «За взятие Варшавы», «За взятие Берлина».

Молочная река, кровавые берега

Парнишка из села Хапрова (нынче - Победа), второй из пяти детей в семье Виктора Штанченко, который не пошел на фронт по инвалидности (одна нога была короче другой на 14 см), мог и не пережить оккупацию.

- Помню, как немцы заставили меня тащить канистру с бензином к машинам. Тяжеленная, литров 15-20. Дотянул я ее до кладбища, огороженного каменным забором, да и бросил к чертям, а сам дернул через погост. По мне шмаляют из автоматов, а я несу-у-усь, - машет рукой Дмитрий Викторович. - Укрылся у дедушки в соседнем селе Киреево. Неделю прятался, пока фашисты не выехали.

Победная весна 45-го. Ефрейтор Дмитрий Штанченко у машины, конфискованной у немцев.

В сентябре 43-го, на второй день после освобождения, полторы сотни местных мужчин собрали за селом да и повели на фронт.

- Завернула мамка в платок кус хлеба да картошку... Нарядила в офицерское галифе, уж не помню, откуда у нас взявшееся. И потопал я воевать, - вспоминает Штанченко. - Нашу колонну совместили со сформированной в Зугрэсе. Привели к реке Молочной, в Запорожской области. Немцы на той стороне нагородили мощные укрепления: окопы, блиндажи, доты.

Матерые вояки, которые сидели в передних окопах, отошли назад, уступив место необстрелянным салагам.

- Ох и месиво там было... Больше половины нас полегло. Берега реки стали кровавыми. Меня легко ранило в руку и ногу осколками. Кости не задело, в мякоть. Даже не понял когда. Кругом крики, вой, гул. Такая страхота. Что телят неразумных бросили нас на убой, - качает головой Дмитрий Викторович.

Лесные схватки

Оставшихся в живых старобешевцев 25-26 годов рождения отпустили по домам, а спустя неделю призвали уже по всей форме. В Моздоке (Северный Кавказ) Штанченко два с половиной месяца учился на ин­женера-сапера. «С минами занимались в специальном городке, понтоны тренировались ставить на Тереке», - вспоминает.

Свежеиспеченных солдат направили в Умань. Комбат майор Кузнецов, комполка полковник Вандышев, а также командующий инженерными войсками Левин решили сформировать уникальный Молодежный комсомольский 64-й отдельный мотострелковый батальон при II гвардейской танковой армии.

- До отправки на фронт мы некоторые время гоняли бандеровцев. Заходим в хату, а там - голова одного из местных сторонников советской власти на столе лежит. Жуть! - поеживается ветеран. - Когда леса прочесывали, никого не видели. А назад ехали - наша машина подорвалась на фугасе. Успели, заразюки такие, подкинуть… Потом уже схрон их нашли недалеко от дороги, дерном замаскированный.

Он наводил переправы на Буге и Одере, освобождал Варшаву и Люблин, на окраине которого располагался лагерь смерти.

- Хоть у нас основная задача - не бои и штурмы, но порой приходилось выдвигаться и вперед: минировать дорогу на случай контратаки противника, когда наша пехота отстает, - продолжает повествование житель Комсомольского.

А как-то Штанченко сотоварищи трое суток удерживал оборону в лесочке километрах в 150-ти от Берлина.

- Несколько сотен немцев пошли на прорыв и наткнулись на нас, - рассказывает он. - Хотели захватить наши студебекеры, чтобы дернуть вглубь страны. А мы стали полукругом у подбитого танка и отбивались как могли. Уже кончались патроны, и тут - удача! - обнаружили спрятанные в лесу фашистами ящики с фаустпатронами и гранатометами. Первым разобрался, как ими пользоваться, мой земляк Петр Михно. А там уж и остальные подхватили - и давай лупить по врагу. Ее мне, - показывает медаль «За боевые заслуги», - за тот бой и дали.

Динамит для Берлина

Медаль «За отвагу» он получил за операцию на подступах к германской столице.

- Нашему отделению из 12 человек приказали заминировать место, по которому должны были перебрасываться немецкие танки. Справа насыпь и узкоколейка, слева - болото. А посередочке - Т-образный перекресток, наша цель, - распаляясь, всё энергичнее жестикулирует ветеран. - Прошли сначала наши позиции: вкопанные по башню танки, «секрет». Нам и говорят - впереди, метрах в пятидесяти, немецкий пост. Послали мы разведчиков, а те обнаружили, что фашистские караульщики дали деру. Мы - скорей на перекресток! Разбросали мины, вставили взрыватели. Торопимся, бо земля аж гудит: всё ближе танки фрицев. Отошли мы от советских, замаскированных, с километр, и тут как начало сзади бабахать! Комбат встретил нас и говорит: «Молодцы, ребята! Славную кашу заварили. Чуть ли не на каждого из вас по танку пришлось».

Когда саперы-комсомольцы дошли до Берлина, получили задание пройти по канализационным трубам к рейхстагу. Надо было подорвать на центральной площади противотанковые «надолбы»: здоровенные зигзагообразные бетонные заграждения толщиной метра в полтора-два, которые мешали проходу.

- Каждый заложил килограммов по 50 динамита. Подорвали мгновенно. Меня там даже немного контузило, - вспоминает Штанченко.

Победу он встретил в 40 км от Берлина. До сих пор жалеет, что, будучи возле рейхстага, исписанного вдоль и поперек, не снял штык и не нацарапал: «Дмитрий из Донбасса».

Героя «зажали»

После демобилизации Штанченко более тридцати лет работал машинистом экскаватора в Комсомольском рудоуправлении. В 1970-м за трудовые заслуги получил орден Ленина. Мог стать и Героем Соцтруда: на новой машине сумел дать рекордный миллион кубов в год. Но особых почестей не удостоился, так как на руднике в декабре того же года произошло три смертельных случая. И вместо высокого звания ему прислали грамоту с  благодарностью.

Уйдя на пенсию, никогда не отказывался выйти подсобить коллегам. Находилось дело и в старобешевском колхозе им. Кирова. Мастер-то на все руки: машинист компрессора, электрик, слесарь, сварщик… И на каждую профессию отдельный документ имеется.

Сейчас Дмитрий Викторович занимается садом, ветеранскими делами, многочисленной родней (у него - две дочки, внуки, правнуки и даже праправнуки). День Победы хочет встречать в Старобешево и обязательно - на Саур-Могиле. «Лишь бы здоровье не подвело, а планов у меня - ого-го!» - бодрится он.

40 лет с Верой

В 45-м к Штанченко пришли женщины, потерявшие мужей и сыновей в битве у реки Молочной. Расспрашивали о последних днях своих родных. Одна из них была будущая теща Дмитрия Викторовича. С ней - трое дочек, старшенькая из которых, Вера, стала впоследствии его женой.

- Когда я демобилизовался в 1949-м, прогуливался по улице мимо школы, - вспоминает Штанченко. - Весна, апрель, хорошо так, цветет всё. Ученики выскочили, обступили. Вдруг одна красавица - коса черная, до пояса, говорит: «А я вас знаю». «Откуда?» - удивляюсь. «Мы с мамой приходили, когда вы в отпуске были».

Вскоре они стали встречаться. Уже осенью он взял ее, 17-летнюю, в жены. Вместе они прожили сорок счастливых лет.