Вожак подпольщиков спал с гранатами под подушкой

Накануне 70-летия партизанского движения в Украине, которое празднуется сегодня на государственном уровне, дончанка Зоя Митрофанова рассказала, как они с мамой помогали легендарному Василию Авдееву. Под псевдонимом Донской он сумел за считанные месяцы сплотить разрозненные группы сопротивления в самый большой в тогдашней Сталинской области отряд, изрядно давший прикурить оккупантам.

Из квартиры выгнал фашистский офицер

- Когда фашисты захватили Донбасс, мне было двенадцать. Отлично помню, как они вошли в Сталино (Донецк). Все, кто не смог эвакуироваться - семь или восемь семей из нашего 38-квартирного дома медработников на Первой линии, спрятались в подвале, где было бомбоубежище. Так и сидели, пока заглянувший дворник не сообщил, что в городе уже слышна немецкая речь. Мама сказала: «Надо идти домой, а то бросит из них сюда кто гранату - и всё». И мы - я, она и Алла, дочь ее умершей сестры, вернулись в квартиру, - рассказывает 82-летняя Зоя Аркадьевна. - Вскоре там появились гитлеровцы с оружием наперевес. Прошли по комнатам, высматривая «рюссен зольдат». Никого не нашли и двинули дальше.

Так началась жизнь в оккупации. Голодная, холодная, жуткая. С почти ежедневной стрельбой, виселицами на улицах. Но с надеждой, что врага скоро погонят взашей. Однако сперва погнали их - из квартиры. Поселившийся там фашистский офицер не захотел терпеть соседство двух девочек и женщины.

- Зимой 42-го нас выселили на Калиновку. Жили мы рядом с тремя общежитиями, в которых расположились власовцы, воевавшие вместе с гитлеровцами против Советов, - вспоминает Митрофанова.

Такой она была в год освобождения Донбасса.

Ее мама, дермато-венеролог Екатерина Семеновна Чепик, работала в Водолечебнице, где организовали что-то типа поликлиники. Она помогала многим нашим избежать угона в Германию: выдавала нужные справки, ставила требуемые диагнозы. «Одна из ее коллег, Ирина Колесникова, была коммунисткой. Мама ее прятала, порой в своем кабинете. Но позже женщину всё же расстреляли», - делится Зоя Аркадьевна.

Клеила листовки и служила «прикрытием»

В мае 1943 года две диверсионные группы во главе с Василием Авдеевым-Донским и Михаилом Трифоновым были заброшены на территорию нашей области. Но до облцентра добрались лишь Василий с радистом. Донской обосновался в конспиративной квартире Семеновых Александры Тихоновны и ее сестры Матрены. Сын хозяйки Лев был тогда мальчишкой, а сейчас является главой группы бывших партизан Донецка.

- В задачу Авдеева входило сплочение разрозненных групп подпольщиков, которые действовали в столице края, - рассказывает Митрофанова. - Бывший «чекист», он взялся за дело очень грамотно. К освободительному сентябрю отряд насчитывал уже 170 человек, а в его активе имелись взорванная боевая техника противника, диверсии в шахтах, на железной дороге. Умелая же конспирация сохранила множество жизней: друг друга знал узкий круг подпольщиков.

Василий Авдеев-Донской.

Семеновы были знакомы с Харичковыми. А последних прекрасно знала мама Зои. Павел Спиридонович и Анна Гавриловна оказались не только бухгалтерами, но и подпольщиками. Они-то и свели Авдеева-Донского с Чепик и ее девочками. Екатерину Семеновну, родня которой, оставшаяся в Херсонской области, была в 30-е годы раскулачена и выслана в Вологодскую область, оккупанты считали противницей советской власти. И это было на руку вожаку сопротивления, избравшему ее квартиру как одну из конспиративных.

- Авдеев не мог долго задерживаться на одном месте - это было опасно. Так что он то и дело менял место проживания, - объясняет собеседница. - А вместе с ним и свой образ. К Харичковым приходил как работник сельского хозяйства, у нас сказывался врачом. Был небольшого роста, непримечательной внешности… Мама сразу рассказала нам с Аллой, кто он такой. И наказала держать рот на замке и помогать ему во всём. Хоть и понимала, насколько это опасно.

Пока фрицы завешивали город объявлениями, в которых обещали солидные деньги за помощь в поимке дерзкого вожака подпольщиков, Зоя с Аллой клеили принесенные им листовки, призывающие к борьбе с фашистами.

- Боязни не было вовсе, - уверяет она. - Скорее - этакий юный задор. Когда Василий Дмитриевич ночевал у нас, то спал на диване, положив под подушку две гранаты и пистолет. Если бы нас накрыли с листовками, или его арестовали в нашей квартире, думаю, головами поплатились бы все… Порой он просил меня: «Дочка, пойдем, проводишь». И мы шли, будто настоящие отец с дочерью. Так меньше подозрений. Он периодически просил меня посмотреть, кто идет сзади, описать этого человека. К счастью, нас ни разу не задерживали.

Периодически Зою или Аллу посылали к Харичковым с  какими-то свертками. Что было в них, она не знает до сих пор. Но приказывали строго-настрого туда не заглядывать и ни в коем случае никому с ними не попадаться.

Мама проснулась седая

В конце августа 43-го Зоя с мамой заглянули в гости  к Харичковым. Павел Спиридонович с серым лицом предупредил: задержана одна из групп, на руках у которой оказались напечатанные на ткани явки. Так что скоро могут начаться аресты... На следующий день взяли Харичковых.

- Донской об этом не знал, но помог цветочный сигнал, - рассказывает Митрофанова. - По договоренности в случае опасности нужно было сдвинуть определенным образом герань, стоящую на окне. И когда их пришли брать, Анна Даниловна успела передвинуть цветок. Так командир отряда избежал засады, которая ждала его в этой квартире.

Уже после освобождения стало известно, что гитлеровцы жестоко пытали семью бухгалтеров, выбивая другие адреса подпольщиков. А когда ничего не добились - расстреляли. «Это случилось пятого сентября - за несколько дней до прихода наших. Всегда вспоминаю их в эту дату. Ведь, по сути, мы должны были лежать в одной яме», - вздыхает Зоя Аркадьевна.

Четвертого числа начал гореть город. Стреляла черепицей полыхающая больница им. Калинина. Черные флаги дыма выбросили многие здания.

- В ночь на пятое прибежала соседка. Кричит: «Наш дом обливают керосином!». Выскочили они вместе с моей сестрой Аллой, которая хорошо выучила немецкий. Еле уговорили солдат не палить дом, полный женщин и детей… А на следующую ночь - стук прикладом в дверь. Мы подумали - всё!  Пришли арестовывать... Мама легла спать с черными волосами, а вскочила с белыми. Поседела, - утирает слезы рассказчица. - Но оказалось, это расквартировывались отступающие немецкие части.

А днем дети под руководством Екатерины Семеновны растащили бочки с бензином, которые немцы оставили во дворах. Боялись, что подожгут, и всё взлетит в воздух. Несколько бочек замаскировали в мусорных баках, много попросту слили в Кальмиус.

И, наконец, раздалось долгожданное «Ура!».

- Вечером 7-го мы уже встречали наши войска. Они дошли до Кальмиуса, а утром восьмого перешли его, окончательно очистив город. Ребята были ободранные, голодные, грязные, - всхлипывает Митрофанова. - Но такие родные, такие долгожданные. Мы буквально каждого хотели накормить, обмыть, поцеловать.

Когда оказалось, что нечем зарядить машины и танки, пригодились бочки с бензином, которые спрятали в мусоре. Так что бить фрицев советские воины поехали на их же топливе.

«Скоро вам некого будет расспрашивать»

А числа десятого появился Донской. «Екатерина Семеновна, пойдемте искать концы», - сказал. Ведь многие были арестованы или расстреляны буквально в последние дни. И они пошли. Вскоре в одном из домов около тюрьмы собрались те, кто выжил. Обмывали радость освобождения, поминали павших…

- Несмотря на то, что мама отнекивалась, Василий Дмитриевич, в 44-м погибший в Одессе (похоронен там на Аллее Славы), принес ей бумагу, подписанную начальником штаба партизанского движения Южного фронта майором Перовым. Та подтверждала, что Екатерина Чепик, действительно, состояла в партизанском отряде и вела борьбу в тылу врага. Датирован документ 22 сентября 1943-го. Так совпало, что именно эта дата теперь является в Украине днем партизанской славы, - отмечает Зоя Аркадьевна.

Власти долгое время не признавали наличие подполья в Донецке. Лишь после огромного расследования, которое провел писатель-фронтовик Виктор Шутов, бойцов сопротивления «заметили».

- В 1967-м, к годовщине Октябрьской революции, многих наградили, - вспоминает Митрофанова. - В том числе маму - медалью «За боевые заслуги». Позже и мне дали орден Великой Отечественной войны второй степени, орден «За мужество» - третьей. Имеются нагрудные знаки «Партизан Донбасса», «Партизан Украины».

После войны она окончила мединститут, стала врачом-окулистом. 47 лет проработала в больнице № 24 Кировского района. Муж был хирургом, дочь - инфекционист. «Мы, партизаны и подпольщики, раньше ездили по школам, много выступали, встречались друг с  другом,  в том числе в областном краеведческом музее. Пригласили меня и на торжества, посвященные 70-летию партизанского движения. Но силы уже не те», - качает она головой, признаваясь, что останется дома, стены которого увешаны ее картинами, вышитыми крестиком.

- Сейчас все участники возрастом за 80 лет. Так что скоро вам некого будет расспрашивать о тех страшных временах, - грустно улыбнулась на прощание…

Их осталось менее 200

На 1 октября 1941 г. в 31 городе и районе Донецкой (тогда Сталинской) области было создано 170 подпольных и партизанских групп. В них вошли более 3,2 тысячи человек, 841 из них погиб, причем основную часть подполья гитлеровцы разгромили в первые месяцы оккупации. Впрочем, наши тоже в долгу не остались: с октября 1941 года по сентябрь 1943-го партизанские отряды региона провели более 600 операций, уничтожили свыше десяти тысяч гитлеровцев и полицаев, взорвали два склада с боеприпасами, 19 - с различным имуществом. Пустили под откос 14 эшелонов с воинскими грузами, демонтировали 131 км железнодорожных линий. «Сейчас в регионе проживает менее 200 участников партизанского и подпольного движения, - рассказал «Донбассу» директор областного отделения поисково-издательского агентства «Книга Памяти» Иван Кулага. - 102 из них действовали в нашем регионе, 23 - в Украине, остальные в Белоруссии, России и даже в странах Европы».