Школа на обочине войны
Некоторые подробности из жизни сельского чиновника, который помог вернуть землякам три десятка похищенных велосипедов
Скрипели стёкла под ногами
В летописях земли донецкой Многополью отведен всего один абзац: «Основано летом 1924 года, изначальное число жителей - 40 душ мужского и женского пола, 12 дворов». И ни слова о выдающихся личностях, а также о памятных событиях.
Однако глава местной администрации Василий Дроганов считает, что летописцы допустили оплошность. А именно - не отметили трудолюбие его земляков:
- Никто из наших, - признаётся он, - не был удостоен звания Героя Социалистического труда. Но зато в Многополье отродясь не водились тунеядцы, лодыри и прочий морально разложившийся элемент. Работали без показухи, собственные заслуги не выпячивали и поэтому районное начальство обходило многопольцев в наградных реляциях.
Что же касается памятных событий, то летописцы и здесь продемонстрировали пренебрежение к истории села. В частности, забыли упомянуть о том, как прилетавшие бомбить станцию Иловайск гитлеровские и советские самолёты (1941-1943 годы), периодически сваливали боезапас на околицу расположенного в шести километрах села. Да и о братской могиле в самом его центре, где похоронены изгнавшие фашистов бойцы Красной Армии, тоже ничего не сказано.
Впрочем, дела давно минувших дней померкли летом и осенью две тысячи четырнадцатого года. Мирная прежде жизнь дала такую трещину, что земляки Василия Дроганова отложили на неопределённый срок празднование девяностолетия своей малой родины.
Глава местной власти Василий ДРОГАНОВ.
Как выразился по этому поводу оператор школьной кочегарки Николай Карнаухов: «Не с руки отмечать юбилей под грохот канонады, восседая в подвале на кадке с солениями».
А некоторым землепашцам и вовсе было не до праздника. Вместо того чтобы восседать, как изначально планировалось, за пиршественным столом, они метались с вёдрами воды от колодца к горящим домам.
Ну, а когда воцарилось относительное затишье, стал слышен хруст оконного стекла под ногами. Он рвал сердца похлеще причитаний, которые волнами перекатывались через расстрелянное село.
Горели «Ураганы» синим пламенем
К моему первому приезду в Многополье, а произошло это спустя шесть часов после боя, стёкла ещё не убрали. Ещё дымились стропила сельских хат, а в железной утробе, брошенной на краю огородов БМП, продолжали потрескивать автоматные патроны.
Правда, на малой родине кочегара Карнаухова я задерживаться не стал. Надо было до наступления сумерек проехать по трассе Иловайск-Старобешево, которая вошла в летописи под названием «Дорога смерти».
Спустя несколько месяцев мы с водителем нашей мобильной группы Вольдемаром привыкли к виду искорёженной техники и запаху сгоревшего обмундирования. Но та поездка оказалась сплошным потрясением.
Асфальт был заставлен разбитыми танками, боевыми машинами пехоты, бронетранспортёрами. Расплавившийся свинец аккумуляторов ещё не затвердел, а колёса грузовиков продолжали исходить смрадным дымом. Чуть в стороне, у съезда на полевую дорогу, застыла парочка «Ураганов». От нестерпимого жара часть сигар наполовину выползла из своих гнёзд, и теперь над ними струилось зыбкое марево.
А над всем этим побоищем держался тяжёлый, как всякое человеческое горе, запах мертвечины. И стаи сизых мух-падальщиков облепляли могильные холмики у обочины.
После того, как Вольдемар поменял распоротый осколком "Града» скат, мы съехали на обочину. Так и двигались дальше, по жнивью и истоптанным траками кукурузным полям, ещё не подозревая, какую опасность представляли они.
Хорошо, что на подъезде к Многополью встретился сапёр с миноискателем в перетянутой грязным бинтом правой руке. Он сообщил, что только в самом селе обезврежено полтора десятка кассетных бомб, двадцать мин и такое же количество растяжек.
- Три, - добавил он, - были замаскированы телами убитых...
На улицах Многополья абсолютное безлюдье. Даже не у кого спросить: что это за куча велосипедов свалена у сельсоветского крыльца. Штук пять из них выделяются яркой расцветкой, остальные удивительно напоминают колхозных лошадок, используемых для транспортировки навоза. Эти железные клячи настолько неказисты, что ими, по моему мнению, должен был побрезговать и мелкий воришка.
Так выглядела «Дорога смерти» в 2014 году.
«По школе... тремя фугасами... Заряжай!»
Происхождение велосипедной кучи впоследствии объяснил Василий Дроганов:
- Когда отгремел бой, - вспоминает он, - я решил пройтись по улицам села. Хотел выяснить размеры повреждений и прикинуть примерное количество стройматериалов на восстановление.
Впрочем, война ещё не ушла из села. Она лишь отодвинулась к юго-западу, и теперь сотрясала небо над Осыково и Новоекатериновкой, которым суждено оказаться на обочине «Дороги смерти». Время от времени в ровный гул канонады вплетались мощные взрывы. Это детонировали танковые боекомплекты.
На первый взгляд, экскурс по ещё не остывшим стопам войны лишен здравого смысла. К тому же, в служебных обязанностях нигде не указано, что представитель местной власти должен рисковать собственной персоной.
Однако Дроганов в те минуты думал не о риске. Он просто прикидывал - сколько понадобится квадратных метров стекла и количество кирпичей на заделку пробоин в фасаде школы. А заодно пытался понять психологию неизвестного танкиста, прямой наводкой расстрелявшего гражданские объекты.
- Расстрел происходил на глазах одного из наших сельчан, - рассказывает Василий Георгиевич. - Он видел, как стоявший у бывшей конторы колхоза танк, развернул башню и влепил в школьный фасад три снаряда.
Завершив стрельбу, панцерник развернулся на цветочной клумбе и напрямик, огородами, уполз в направлении Кутейниково. Но стоянка возле бывшей конторы не освободилась. На ней остался тентованный вездеход, который пытались завести трое парней в камуфляже.
- Батя, - окликнул один из них Дроганова. - Помоги Христа ради...
В недавнем прошлом начальник строительного управления с техникой бы на «ты». Чтобы оживить вездеход, ему понадобилось четыре минуты.
- Спасибо, батя, - обрадовались служивые.
- Не стоит, - отмахнулся чиновник. - Слушайте, парни, вы хоть посмотрели, что в кузове брошенной колымаги? Заводим безоглядно, а там, может быть, что-нибудь взрывоопасное.
- Вот так и обнаружились велосипеды, - продолжает глава сельской администрации. - Пока мои земляки отсиживались в бомбоубежищах, шустрые людишки прошлись по дворам. Правда, экспроприированной техникой им так и не удалось воспользоваться: подвела машина. А велосипеды, по моей просьбе, парни выгрузили у крыльца сельсовета...
Одной братской могилы оказалось маловато
С Дрогановым мы познакомились в начале мая позапрошлого года на обочине «Дороги смерти», где могильные холмики попадались чуть ли не на каждом километре. Правда, пообщались накоротке: место эксгумации погибшего бойца - не место для налаживания дипломатических отношений.
- Приезжайте послезавтра, - пригласил Василий. - Вы, как я понял, уже пообщались с нашими мужиками, которые готовят братскую могилу в центре села... Теперь у нас будет две. Одна - напоминание о Великой Отечественной, вторая - об этой, братоубийственной... Помянем погибших односельчан, заодно обмоем девяносто первую годовщину Многополья. Юбилей-то встречали на кадках с солениями...
Вторая встреча состоялась недавно. И опять у главы сельской администрации оказалось дел выше крыши. Общались урывками, на ходу.
- Вы уж не обессудьте, - извинился Дроганов. - Один из котлов школьной кочегарки разбило ещё при артобстреле, другой, можно сказать, на ладан, дышит. Обещали привезти новый, ну а пока приходится из дерьмеца лепить конфетку…
- Вы в нашей школе уже побывали? - спросил кочегар Николай Карнаухов.
- Не приведи, Господи, разморозить новенькую систему отопления и загубить тем самым тяжкий труд людей.
Школьное здание действительно преобразилось. Пробоины заделаны, наружные стены обшиты теплоизоляционными плитами, вместо разбитых вдрызг окон - стеклопакеты. Ну а внутри - шик и блеск. Исключение составляют часть аудиторий правого крыла, где власти намерены устроить детсад. Здесь на стенах и потолках оставленные осколками рваные борозды.
- Работы предстоит от силы на месяц, - говорит Дроганов, и продолжает с лёгкой иронией: - А танкисты всё-таки совершили хоть одно доброе дело - дотла сожгли крышу. Её перекрывали перед началом каждого учебного года, но она всё равно пропускала атмосферные осадки, распространяя грибковую плесень до самого фундамента.
В Многополье готовят братскую могилу №2.
Разумеется, благодарить здесь следует не вандалов-танкистов, а строителей. За год сделали то, о чём только мечтали четверть века. Да ещё и украсили школьную территорию жизнерадостной расцветки игровой площадкой.
Преобразилась и сама «Дорога смерти», у которой расположилось село. Она под метёлку зачищена от гильз и осколков, оставленные фугасами воронки укрыты толстым слоем асфальта. И только изувеченные ясеня, примыкающие к обочине лесополосы, напоминают о войне, которая, не сомневаюсь, станет одной из самых чёрных страниц летописи малой родины Василия Дроганова и всей земли донецкой.
Сергей ВАСИЛЬЕВ.
Фото автора.