Владимир Епископосян: В Литве Ленин помог мне насиловать Барбару Брыльску

Наше только начавшееся интервью с заслуженным артистом России, больше известным публике своей фактурной внешностью, нежели именем - Владимиром Епископосяном, прервала шутка народного артиста Украины Евгения Паперного: «Да что вы ему верите, у него же детей в каждом городе!». Тот с улыбкой отрезал: «Ошибаешься, Женя, в каждом районе!». Однако! Убийца, разбойник и террорист на экране, «пират ХХ века» в жизни оказался человеком скромным, сентиментальным и безмерно любящим свою семью. «Лицо кавказской национальности с огромной харизмой» давно мечтает о роли добропорядочного гражданина: «На экране в меня, арабского камикадзе и убийцу, стреляли 130 раз, 51 из них - попали. А так хочется быть хотя бы насильником… чтобы в глазах людей выглядеть поприличней». Московский актер, прибывший на Азовье поднабраться сил после нескончаемых съемок, поделился с корреспондентом «Донбасса» забавными жизненными историями, планами на будущее и закулисной, далекой от экрана нелегкой актерской жизнью…

У порученца Берии - добрые глаза

- Владимир Арустамович, все постсоветские зрители привыкли к тому, что вы - герой отрицательный. Не обидно?

- Знаете, есть немного… Но это не обида, а, скорее, сожаление о почти полном отсутствии противовесных ролей. Был один забавный эпизод, когда я снимался в картине «Ближний круг» у Андрона Кончаловского. Помощники режиссера тогда меня пригласили к главному, и наш с ним диалог продлился около получаса. Тот удивился: «Ну, куда они только смотрят - эти режиссеры?! Бандит, убийца, пират… А глаза у вас добрые!». Я и говорю: «Вот, вы меня и снимите!». Результатом встречи, как ни странно, стала отрицательная роль «энкавэдешника» - полковника Саркисова, порученца Берии. Тогда я понял: от фактуры никуда не денешься… А если серьезно - мне, конечно, ближе комедийные, добрые роли. Не представляете, как хотелось бы сыграть человека, на которого я хоть чуточку похож!

- Так какая же вам роль ближе к сердцу?

- Дон Жуан у Вайткуса - талантливого театрально-киношного режиссера. Там я даже пел куски из арии - ох, как сложно было их выучить и исполнить… Помню, потом, на съемках, вся киностудия сбежалась посмеяться над тем, как я «заливаю». Конечно, меня озвучивал Борис Сейфуллин, но в кадре нужно было петь самому, чтобы мышцы напрягались и создавалась видимость пения… А вообще сложно вспомнить все 130 ролей - каждая по-своему необычна…Взять хотя бы картину «Тридцатого уничтожить!». Когда она вышла, в Карабахе были серьезные «напряги». Я уже жил в Москве, рядом с метро и небольшим рынком, где торгуют азербайджанцы. Как-то пошел за овощами. Подхожу к одному из прилавков за килограммом лука, а мне продавец насыпает целую гору. Я говорю: «Мне много будет! Куда столько?». А он и говорит: «Брат, ты артист, я тебя узнал! Хороший артист!». Но, видимо, не подумав, что я с моим ростом и прической могу быть армянином, спрашивает: «Ты грузин или чечен?». «Я армянин», - говорю. А он погрустнел сразу - видно, стыдно стало за мою кислую физиономию. Взял самую большую луковицу, положил на весы и сказал: «Всё равно - хороший артист!».

- А какая у вас была самая первая роль?

- Это было в Ереване. Мой первый фильм «Ахтамар», который вышел в 1969 году, мне, тогдашнему студенту-правоведу, принес первую известность. Досталась роль юноши, влюбленного в монахиню. По сценарию мой герой должен был утонуть. Эта роль, как оказалось, и определила мою будущую киношную судьбу. В дальнейшем я если не погибал, то, простите, сам был «душегубом». А по-настоящему вошел в кино после участия в первом советском боевике «Пираты ХХ века». Это был успех…

Вот был бы продавцом...

- Какие национальности вас чаще всего просили играть?

- Много разных… Когда пошли эти маразматические кампании - афганская, потом чеченская - работой вообще завалили. Играл сами понимаете кого - всяких боевиков, бандитов. Если сейчас на меня наставить реальный автомат или пистолет, я бы спросил: «А где хлопушка?». Но в кино я «замочил» больше, чем можно предположить, и если сравнивать с тем, сколько раз убили меня… У-у-у… даже не сосчитать.

- Вы единственный актер в семье. А пошли по вашим стопам?

- Пока нет. Да я и сам, честно говоря, попал в актеры случайно. В конце 60-х  всерьез увлекался баскетболом (Владимир играл за сборную Армении в чемпионате Союза в классе «А». - Прим. Е.Х.). О сцене тогда не думал... А мой сын - программист, есть приемная дочь и двое внуков. Честно говоря, не хотелось бы, чтобы они шли в актеры, есть много других замечательных профессий. Так что на мне, надеюсь, династия закончится.

- Думали о том, как сложилась бы судьба, не подвернись счастливый случай?

- Конечно… Но так ни к чему и не пришел. Когда нахожусь где-то и нечего есть, думаю: «Вот был бы продавцом - покушал бы колбаски… Захотелось выпить - с удовольствием постоял бы на винно-водочном…» А вообще, актер должен уметь примерять на себя любые профессии и уметь многое. Никто не знает, что нас ждет завтра…

«Главный труп России»

- В последнее время вы подались в литературу - это прихоть или все-таки призвание?

- Литература - это, конечно, громко сказано. Да, в свет вышла моя книга «Новеллы главного бандита» - это уже третье издание, которое изначально называлось «Главный труп России». Она автобиографичная, с юмором о себе. По-моему, правильно, когда сначала пошутишь над собой, а уже потом - «поиздеваешься» над другими. Увы, часто бывает наоборот…

- А на улицах случаются казусы?

- Свежий пример. Тут, в Бердянске, получилась смешная история. На улице меня увидела женщина и воскликнула: «Господи, не дай Бог!» - и пошла себе дальше. А в Москве милиционеры, завидев издали черное пятно - «лицо кавказской национальности», сразу подходят. Внешность-то явно мусульманская: бритая голова, борода. Это после съемок в фильме «Русь изначальная», где меня побрили, узнают и просят автографы. А так нормально, проблем обычно не бывает. Кстати, скоро на экран должен выйти фильм  по роману Орлова «Аптекарь» - добрая картина в стиле ретро, где меня, наконец, не убивают, а я играю странного человека - философствующего мясника из советских времен.

Два случая из жизни «мусульманского» баскетболиста

- А хотите, я вам расскажу действительно смешные случаи? - неожиданно спросил Владимир Епископосян.

- Конечно!

- Тогда слушайте. Первый. В 1988 году на литовской киностудии снимали исторический фильм «Час полнолуния» - о насаждении католичества в языческой Литве. Я играл мусульманского проповедника, а вместе со мной на площадку приехала известная актриса Барбара Брыльска. По сценарию мы встретились в замке, а как раз в то время по стране пошла чума, и мы поняли, что сегодня-завтра умрем. И всё животное, что может быть в человеке, вмиг проснулось. Мне сказали, что эту Барбару в фильме я должен насиловать. Режиссер мне говорит: «Володя, начинай!». Ну, я и начал - завалил ее на пол, стал рвать одежду. А он машет: «Стоп-кадр!». Потом обращается ко мне: «Володя, мне надо, чтобы вы бормотали что-то по-мусульмански». А я и говорю: «Вы представляете, где я, армянин, - и где мусульманство?!». Но мы же, актеры, народ находчивый, и тогда я скомандовал: «Включайте камеру!». Стал в позу и как заору на Брыльску на никому не понятном языке! И так несколько дублей. И только когда закончилась съемка, режиссер - Арунас Жебрюнас - подошел ко мне, обнял и говорит: «Как здорово ты сыграл, Володя. А если не секрет, что ты говорил?». Я отвечаю: «Арунас, в детстве, когда я жил у бабушки в Карабахе, учил стихи о Ленине на азербайджанском языке. Текст такой: «Я проснулся утром от света в глазах и понял, что эту солнечную свободу подарил мне дедушка Ленин». Тогда Жебрюнас, являющийся членом антисоветской партии, от смеха чуть не упал в обморок!

Случай номер два. Вы, наверное, знаете, что в прошлом я профессионально играл в баскетбол? Так вот. Однажды в 70-е годы я летел в Москву из Еревана играть за сборную Армении. А как раз в это время произошло два трагических случая - в Харькове и под Свердловском разбились самолеты. И каждый раз, заходя на борт, я внутренне боялся, но никому этого не показывал. Казалось: я с моей удачей обязательно грохнусь! В этот раз я сел впереди, прямо за занавеской стюардессы - там, где находится их кабинка. Самолет, как сейчас помню, был Ту-154. С мыслью о том, что мы разобьемся, я уснул. И когда захрапел, мое колено оттопырилось в проход. Самолет набрал высоту, стюардесса начала разносить напитки, воды всякие. Не увидев препятствия, она своим коленом ударилась о мое, а я во сне, уверенный, что мы уже разбились, как заору! Взмахнул «крыльями» - и перевернул ее поднос на гражданина, сидевшего с той стороны. Потом мне было так стыдно… Но еще более ужасно, что в течение последующих трех часов я сидел, как вкопанный, не поднимаясь с места, хотя жутко хотел в туалет. Меня смущало, что как только я поднимал голову, весь салон начинал хохотать.

Владимир Епископосян:  «Ко всему надо относиться с юмором,  и даже к себе самому!».